Тайм-аут

– То есть? Как не писала? Что за цирк? – Валерия уже ничего не понимала. Либо сестра виртуозно обманывает, либо кто-то подставляет сестру.

– Но я не знаю.

– Конечно, ты вся в дорожках от уколов, но ничего не делаешь.

– Но я, правда, не делаю…

– Конечно, пишешь со своего телефона сообщения с угрозами, и утром оказывается, что не ты. Мистика!

– Сама не понимаю, но я… не отправляла тебе ничего, – выдохнула девушка дрожащим голосом, глотая слезы. – Клянусь, я бы никогда… никогда не причинила тебе боли. Никогда!

– Тогда что это? – Валерия за несколько секунд оказалась напротив. Она дернула руку сестры, демонстрируя следы от иголок.

– Я не знаю…

– Ты так злилась, желала мести…

– Я… не знаю… не знаю, как так вышло. А про злость… Да, я злилась! Просто когда ты вернулась, все эмоции вскипели, но я… больше виню себя. Себя! Не тебя, понимаешь?

– Нет. Я вижу то, что вижу. Тебя лечить нужно…

– Но я не понимаю…

– Подожди, ее вчера не было дома… – с укором заявила мать. – Это не она! Ты зря ее обвиняешь!

– И где она была?

– Ночевала у двоюродной сестры, – мать отчаянно защищала младшую дочь.

– У Ольги? Она ведь в Санкт-Петербурге на учебе. Мы с ней переписывались неделю назад.

– Да что ты кричишь? Ты посмотри на себя! Ты врач, а ведешь себя… – отчеканила мать, удивляясь поведению старшей дочери.

– Мам, ты не представляешь, что я пережила ночью…

– Ты видишь в операционной пострашнее, так что перестань тут кричать!

– Они не умирали из-за меня! Не умирали, понимаешь?! Эти дети пострадали из-за меня, так как находились рядом.

– Но Тома ни при чем!

– Тогда пусть говорит!

– Она была у жениха…

– Нет… – тихо выдала девушка, моментально заставляя своим словом всех замолчать. Мать с непониманием уставилась на младшую дочь, как и Валерия, желая узнать правду.

– Я встречалась с Алиной Коршуновой.

– Что?! – мать присела на кровать и с непониманием прошептала: – Как ты могла? Как?!

– Мы с ней общаемся. Как-то подружились на общем горе.

– Кем приходится Алина Коршунова Вадиму? – произнес Кирилл, появляясь в дверях. Сейчас мужчина представлял собой грозного воина, один вид которого вызывал страх. Позади него стоял отец. Крики привели мужчин на второй этаж.

Мать поднялась на ноги и грозно выдала:

– Это семейное дело! Мы сами разберемся.

– Да, семейное, поэтому я здесь, – без эмоций выдал Кирилл, при этом кивая женщине, давая понять, что он относится к семье.

Инна Ивановна сцепила губы и посмотрела на старшую дочь. Она ждала объяснений.

«Почему мама так не любит Кирилла?» – мелькнула мысль в голове Валерии. Раньше, до того как поняла, что ей нравится соседский парень, женщина очень хорошо о нем отзывалась. После свадьбы стала придираться, высказывая недовольство по любому поводу.

Отец смотрел на нее с поддержкой и пониманием. Ярцева видела в его глазах тепло, в котором так нуждалась.

– Мы сошлись с Кириллом.

– Что? Сошлись? Ты понимаешь, что делаешь?

– Я отлично понимаю, мама, большая девочка. И это мне решать, не тебе, и никому.

– Что же… хорошо, – Инна Ивановна наградила дочь недовольным взглядом, тут же бросая взор на своего мужа. – Тамаре нельзя беспокоиться…

От обиды переключилась на вторую дочь. И так было всегда, к чему привыкли дочери.

– Нет, это будет решать врач, что можно, а что нет. Тома нуждается в госпитализации.

– Я буду за ней ухаживать – это мое последнее слово. Дочка непременно пойдет на поправку, если рядом буду я. Хватит ошибок! – этими словами Коновалова обращалась к старшей дочери, намекая на ее неразумное решение. С первого дня она поняла – Ярцев Кирилл не подходит ее умной девочке.

– Нет! Только в больницу.

– Не спорь со мной!

– Мама, за это время ты… – говорить Валерии было тяжело, ведь знала, что обидит, но иначе не могла, – не увидела, что у нее руки исколоты. Почему?

– Ты обвиняешь меня?

– Я говорю, что ей нужна помощь нарколога, а не самолечение.

– Понятно. Что же, тогда… решайте без меня, если в этом доме мое слово не имеет значения, – выдохнула женщина и с гордо поднятой головой вышла из комнаты.

– Ты как всегда… решаешь за всех, – с обидой проговорила Тома, смотря вслед матери, и отвернулась.

– Так учись принимать правильные решения, и не нужны будут няньки, – строго проговорила Валерия, ощущая злость, но отмечая в глазах сестры слезы, растерялась. Неужели она поступила слишком грубо, решила за всех? За пять минут обидела двух родных людей.

Но ведь она сказала правду…

Понимая, что эмоции лучше отключить, женщина отвернулась, вглядываясь в окно. Вечерело. Разговор затянулся.

– А теперь… ты подробно расскажешь, что помнишь, – предложил Кирилл, протянув девушке фотографии.

– Почему я должна? – Тома опустила голову, искренне желая, чтобы все ушли. Испарились как можно быстрее.

– Взгляни на снимки.

– Кто на них? – девушка видела двух подростков.

– Пострадали двое детей. Ты держишь их фотографии. К тому же… твоей сестре постоянно угрожают расправой. Этого недостаточно, чтобы честно все рассказать?