Тайфун

И тотчас же выскочили двое здоровенных мужиков — взмах руки, и камни полетели на веранду. Один угодил в лампу, которую держал Донг. Со звоном посыпались осколки стекла, и все вокруг погрузилось во мрак. Второй камень попал Тиепу в голову. Тот вскрикнул и, держась обеими руками за висок, повалился на пол, из-под пальцев его текла струйка крови.

— Бей сукиных сынов!

— Караул! Тиепа убили!

Толпа отпрянула, женщины причитали от страха, дети плакали. Но несколько человек продолжали швырять камни туда, где лежал Тиеп. Звенели разбитые стекла. И вдруг тьму прорезали лучи карманных фонарей, раздался сухой треск пистолетного выстрела.

— Прекратить! Будем стрелять!..

Оправившись от минутного замешательства, два милиционера выскочили на ступени веранды. Мгновение — и двор опустел. Только Нян, вытаращив глаза и широко раскрыв рот, застыла на месте, прижавшись к стене, Тиеп лежал без сознания, — еще несколько камней попали в него. Быстро соорудили носилки, чтобы отправить раненого в уездную больницу. Нян арестовали и увели милиционеры. Ай плакала, глядя, как уходит сестра. Никто не мог и предположить, что радостное событие в жизни двух молодых людей окончится так трагически.

А в это время на пустыре, неподалеку от хутора Сатхыонг, собралось человек десять. Они пили самогон, закусывая жареной собачиной. Среди них не было ни отца Сана, ни сестры Кхюен. Как только начался скандал, посланцы епископа потихоньку выбрались из толпы и прямиком направились в Байтюнг.

Собравшиеся на пустыре зачинщики пили самогон, пили жадно и много, словно желая прогнать недавний страх. Мэй ругался, он был недоволен — не расправился с Выонгом, тот, трус несчастный, даже не появился на веранде, чтобы заступиться за своего начальничка.

Все уже изрядно захмелели, только Тана самогон не брал, хотя он уже хватанул несколько чашек. И чем больше пил он, тем тревожнее были осаждавшие его мысли: «А что, если Тиеп умрет? Ведь докопаются, кто камень кинул, и тогда мне крышка. Тюрьма, ссылка, клеймо убийцы — оно бросит тень на всех членов семьи, на жену и детей после смерти. А ад, где таких, как я, поджаривают на огне?..» Судорожно глотнув воздух, как будто он задыхался, рванул на себе ворот рубашки и оторвал несколько пуговиц. Тану хотелось кричать…

Как слепой, брел он домой, не помня, о чем говорили собутыльники. Его терзал страх: конечно, за ним придут, схватят, обвинят по меньшей мере в участии в подпольной вражеской организации, в худшем случае — осудит за убийство. Арестовали Нян, доберутся и до Нионга, и если не та, так другой, слизняк, трус и подлец, выдадут его.

8

В то время, когда донесение о событиях в деревне Сангоай достигло канцелярии уездного комитета в Суанзао, его преосвященство Фам Ван До принимал у себя отца Сана и сестру Кхюен, которые вернулись из деревни и во всех подробностях докладывали епископу о том, как прошла свадьба Выонга и Ай. Епископ, надо полагать, остался доволен рассказом своих верных слуг, вынул из шкафа бутылку дорогого вина и разлил его в высокие тонкие бокалы. Отца Сана так удивил поступок епископа, что он никак не решался поднять бокал и вопросительно смотрел на хозяина. Сестра Кхюен чувствовала себя увереннее, она пригубила вино, и ее круглые, голубиные глаза, глядевшие на епископа, выражали любовь и ласку. С какой радостью она припала бы к красивой холеной руке епископа, но приходилось скрывать свои чувства.

— А как этот Тиеп? — обратился епископ к отцу Сану.

Тот склонил голову, словно провинившийся школьник.

— Ваше преосвященство, как это ни печально, но… он только ранен…

Епископ погрузился в свои мысли, словно вспомнил о чем-то очень важном, и наконец тихо вымолвил:

— Спасибо. Отправляйтесь отдыхать. Если будет нужно, я приглашу вас завтра.

Отец Сан вышел первым. Сестра Кхюен двинулась за ним медленно, нехотя, не в силах оторвать взгляда от епископа.

Всю эту ночь его преосвященство не спал. Когда запели первые петухи, в приемный покой епископа вошли Хоан, Тхо и Куанг. Епископ выглядел осунувшимся. Лицо его побледнело от бессонной ночи, плотно сжатые губы подчеркивали линию волевого рта, на щеках темнела щетина. Он предложил гостям чаю и принялся внимательно разглядывать своих ближайших соратников.

— Обстановка вынуждает нас принимать чрезвычайные меры в приходе Сангоай, — сказал он. — Думаю, вы согласитесь с ними.