Таблеточку, Ваше Темнейшество?

В подростке я не сомневалась — он за себя может постоять. За время проживания со мной он стал намного более вежливым.

Со мной.

Всех остальных он до сих пор мог порадовать витиеватой отправкой в неизвестные дали. Честное слово, меня туда не отправляли даже те, кому я отказалась продать третью настойку боярышника!

— Трудно, но одно я понял точно: Рэйвен — настоящий мужик! — восхищенно заявил Мик. — Он не пытался сбежать, не прятался за таблеточной машиной или на шкафу, не сидел в отхожем месте по часу и даже ни разу не заплакал. Правда, как только мы закрыли аптеку, он пошел в свою комнату и не выходил из нее.

Ого! Ничего себе! А я ведь уже нанимала разных людей: и бывалого воина, и бывшего трактирщика, и даже сторожа с кладбища. Все как один сбежали.

Я попросила Ная и Наю разложить травы, пока я схожу и проведаю Рэйвена. Все-таки он огромное дело сделал: дал мне целый день свободной работы. О втором дне я и не мечтала.

Постучавшись в выделенную мужчине комнату, я получила разрешение войти. Рэйвен сидел на своей кровати, склонив голову и уткнувшись лицом в свои ладони. Неужели плачет?

— Рэйвен? — робко позвала я. — Ты здоров? Все хорошо?

— Смотря какое здоровье рассматривать. Если духовное, то я не уверен, — нервно хохотнул мужчина, глядя на меня усталыми глазами загнанного в угол зверя. — Ну и работка… в этой аптеке.

Я бы хотела сказать, что не только в этой, тут явно нужна срочная дружеская помощь, а не сравнения. Я подтянула к себе свободный стул, уселась и проникновенным голосом спросила:

— Расскажешь?

— Почему же нет? Тем более, мне кажется, что после всего, что сегодня случилось, ты должна мне еще один раз спасти жизнь. Просто… когда в аптеку заходит красивая и благородная дама, вежливо здоровается, говорит, что рада новым лицам, перечисляет заказ, просит посоветовать средство от синяков, то никак не ожидаешь, что она… потом…

— Потом что?

— Я не думал, что потом она заявит, что я должен на ее синяк посмотреть! Я объяснял ей, что вне зависимости от того, какой синяк и где, у нас в аптеке есть только одно средство от синяков — порошок бадяги, который подойдет для всего, но она меня не слушала, — сказал Рэйвен. — Она просто подошла ко мне и рванула на себе свою блузу!

М-м-м, ничего нового. Показать что-нибудь на себе народ любит, просто обожает. Перегнуться через прилавок и покашлять на провизора? Да за милую душу!

Или подойти в короткой юбке к прилавку, задрать ногу аки балерина, после чего с гордым видом положить ее на прилавок, сказать «вот!» и изо все сил стараться пропихнуть эту ногу как можно ближе ко мне, не взирая на препятствия в виде стекла или терминала.

«Вот» обычно оказывается царапиной, мозолью, чуть реже — неудачно сделанным шугарингом и детскими рисунками, которые ничем не отмывались.

Для Рэйвена хорошо, что это была женщина, хорошо, что это был верх, иначе, боюсь, мужик, расстегивающий брюки, чтобы показать результат бурных выходных или своего девиза «резинки-не-для-настоящих-мужиков» довел бы до истерики.

— И что дальше? — спросила я у Рэйвена. — Посмотрел?

— На грудь незнакомой женщины не принято смотреть даже в том случае, если она одета, — серьезно возразил Рэйвен. — Поэтому я смотрел по сторонам, но она… Она сказала, что я не туда смотрю, подошла еще ближе, схватила за лацканы и заставила меня… заставила…

— Она заставила уткнуться его носом в свои «шарики», — раздался голос Мика, который едва слышно зашел в чужую комнату. — Я ей, конечно, сказал, что Рэйвен носом рассмотреть ничего не сможет, только задохнется, но это ее не остановило.

— А чего не отбивался? — удивилась я.

— Если бы я отбился, то убил бы ее. Заставлять смотреть на… шарики в поиске синяков — это почти домогательство, но не убивать же ее? Ну, по крайней мере, в самом начале я считал примерно так. Да и отпустила она меня. Ничего страшного не случилось вроде бы…

— Угу, а другая дама назвала тебя шалунишкой, — фыркнул Мик. — И заявила, если тебе так нравится, то она тоже свои синяки покажет. Если ничего страшного не случилось, то почему ты орал второй посетительнице «Не надо!» так, словно ты восемнадцатилетняя девица, попавшая в бордель? Уверен, что совсем не для того, чтобы первая клиентка за тебя вступилась и назвала милым и невинным юношей.

— Не упоминай, — сказал Рэйвен. — Это сущий ад. Я… я боевой маг высшего класса, я произнес свое первое заклинание раньше, чем научился ходить на горшок, за моими плечами десятки лет сражений, высокая должность, полученная благодаря таланту и навыкам, несколько магических рекордов. Я спокойно могу в одиночку разобраться с целой стаей монстров, но эта женщина с синяками… она сказала, что я такой милый мальчик. И она будет приходить, только когда я буду работать здесь, потому что именно милых мальчиков этому заведению и не хватало…

— Пф-ф-ф, — заржал Мик. — А что ты хочешь?