Та, которой не должно быть…

Алла вернулась в квартиру, скользнула взглядом по стенам и… чуть не разрыдалась. Стены-то любимые, в них она чувствовала себя защищенной. Алла обожала свою квартирку из трех маленьких комнат, где по большому счету развернуться негде, зато заработанную собственными руками, плечами, ногами, нервами и, конечно, головой!

Звонок… Она ушла в другую комнату, чтоб не слышать, ибо звонил Гена. Но вернулась. Интересно, какого черта ему надо, если до пятницы разрешил думать?

– Здравствуй, Алла, – нежно сказал он в трубку. – Когда сможешь подъехать в салон «Магдалина» и выбрать платье?

– Надеюсь, не подвенечное?

– Для торжественных случаев.

– Когда скажешь, тогда и подъеду.

– Сегодня в четыре.

– Ой, Гена, сегодня не могу. – К счастью, нашелся способ избежать примерки. – Тетку запланировала навестить в соседнем городе, к этому часу не вернусь. Давай в понедельник?

– А я надеялся сегодня увидеться.

– Извини, но…

– Ладно, до встречи.

Вот и все. Геннадий Вадимович Заваров не захотел ждать недели, а ей не пришлось выдерживать паузу «хотя бы для вида». Глупая ситуация.

* * *

Сейчас мало кто пользуется таким архаичным контролером памяти, как блокнот, а у Эдгара это вошло в привычку со школы. Записи авторучкой наиболее надежный способ хранения информации в отличие от электронных носителей. Старый толстенький блокнот в мелкую клеточку с гибкой обложкой, обветшавший, как книга, которую зачитали до тряпичного состояния, представлял собой летопись, жизнеописание одного отдельно взятого индивида. Листая страницы, можно проследить, как этот индивид мужал, взрослел, менялся, умнел, а временами и глупел. В записную Эдгар заносил мелким почерком не только адреса и телефоны, но и афоризмы, личные размышления по поводу и без, время встреч, даже списки планируемых покупок. Одно неудобство: отыскать нужную информацию в обилии записей крайне сложно, но Эдгар нашел адрес.

Таксист остановил авто на окраине, а окраины городов по большей части напоминают деревни, остановил у неопрятного забора с облупившимся номером. Эдгар расплатился и вошел во двор, где его встретило запустение. Он прошел по дорожке к дому, взбежал на деревянную террасу и с замирающим сердцем нажал на кнопку звонка. Привычных трелей не раздалось. Он постучался – тишина. Эдгар огляделся в поисках людей. В соседнем дворе за забором копошилась, орудуя граблями, женщина примерно лет за пятьдесят.

– Простите, – направился он к ней, – не подскажете, где найти Константина Леонидовича?

Женщина выпрямилась, беспардонно оглядела Эдгара с головы до рук, которыми он взялся за колышки ограды. Вопреки ожиданиям (и к его радости) она не проявила присущего жителям окраин любопытства, выясняя, что за гость пожаловал к соседу и зачем:

– Так нет его.

– Но, может, вы знаете, где найти?

– Так его совсем нет.

И на этот раз он не понял значения слов «совсем нет». Особенность Эдгара в том, что, наметив цель, он пропускает все второстепенное, незначительное, ему неинтересное. А женщина, заметив, как молодой человек поднял брови, подошла ближе и внесла ясность:

– Забили Константина зимой.

– Забили? То есть?..

– Разбойное нападение. Ночью шел домой и… Без сознания долго лежал и замерз, зима вон какая суровая стояла. Недалеко от дома замерз.

Стоило ли возвращаться, если во второй же день разочарование с тревожным волнением вытеснили с трудом добытое успокоение!

– А кто забил, почему? – спросил Эдгар упавшим голосом.

– Подонки какие-то. Напали, отобрали кошелек, телефон, часы… У Ганина не было богатств, а часы носил дорогие, памятные…

– Romanson, – чуть слышно вставил он.

– Ага, генерал подарил. Обчистили Ганина, вдобавок избили до полусмерти, – вздохнула женщина, жалея соседа. – Ездил он на машине, а тут сломалась она, в первый же день поломки его и… Каких-то двести метров не дошел.

– А что с его конторой стало? – не случайно поинтересовался Эдгар.

– Дела не очень шли, хотя работал он не за деньги, для души. Но, душа душой, а налоги да за аренду плати. Куда ж ему? Да и возраст свое брал: как молодой уже не побегаешь – одышка, сердце, ноги не те. Очень занимало его одно дело… У нас тут на дачах сгорели живьем люди, не слыхал? Ганин хвалился, будто полиция не раскрыла, а он к разгадке близко подобрался.

– Он сам из бывших, – заметил Эдгар.

– А старость не смотрит на бывшие заслуги, – резонно возразила она. – Не знаю, разгадал он или нет то дело, а деятельность частную прикрыл. Целый день перевозил из конторы имущество. Да неугомонный какой! Все ему куда-то надо бежать, все че-то писал в тетрадку толстую… Сидел бы дома, как положено пенсионеру, был бы жив. И наследников нет, вон стоит дом, ждет, когда его приберут к рукам начальнички. И приберут в личное пользование, участок-то вон какой большой.

– Жаль, как жаль… Спасибо, что уделили мне время.

– Не за что.

А Эдгар так спешил сюда…

* * *