Та, что меня спасла

Я морщусь от его баса. Лениво пялюсь в потолок. Олень я или кролик?.. Жорины крики нужно переждать, как ливень. Я решил дать себе два дня. Отлежаться, руководить отсюда. Тае ничего не сказал, зато предупредил её художника. Скрипнул зубами и поговорил. Как мужчина с мужчиной.

Таин Бертик оказался на редкость сообразительным парнем. Не огрызался, не вставал в позу, не истерил. Люблю таких людей. Я бы мог взять его в команду – понимает с полуслова. Жаль, далёк он от мира бизнеса, но, может, это как раз и хорошо: его богемная жизнь может сыграть нам на руку.

Давлю в себе желание позвонить жене. Хочется постоянно чувствовать её рядом. Хотя бы голос слышать. Но сейчас не время окончательно терять голову. Но какое это наслаждение – быть рядом с ней обычным. Когда не нужно притворяться. Держать лицо. Вести себя как последняя сволочь. Нет, у меня не исчезло желание командовать. И доминировать даже в мелочах – потребность. Но, оказывается, сдаваться в любимые руки – не меньшее удовольствие.

«Я убью тебя за сговор с Альбертом» – приходит от неё смс. И я вдруг понимаю, что должен буду удалить переписку. Если телефон попадёт в чужие руки, скажут, что она мне угрожала. Мне жаль каждое слово, что идёт от неё.

«Ты о чём?» – пытаюсь блефовать, но понимаю: либо потомок дракона проболтался, либо у кого-то слишком умная жена. Я делаю ставку на второе. В дракона хочется всё же верить.

«Не делай вид, что ты его не обработал, мой Железный Дровосек!»

Так меня ещё никто не называл. Хмурю брови, пытаясь вспомнить сказку. Кажется, в неё у Дровосека не было сердца. Похоже. Но у меня уже есть и сердце, и кровь, и душа. И даже жена имеется.

«Я люблю тебя» – пишу, улыбаясь. Она умолкает ненадолго. Я так и вижу, как Тая закусывает нижнюю губу и думает, что мне ответить.

«Это удар ниже пояса».

Ниже? Что там у нас ниже? Мне становится жарко. Нет-нет, лучше думать о её соблазнительных коленках, не подниматься выше.

«Просто помни об этом, когда стиснешь в руках орудие убийства».

Я развлекался, как мог. Хотя бы это пока у меня никто не может отобрать.

Без стука в дверь ввалился Сева. Всклокоченный и злой. Рука в гипсе аккуратно висит на уровне груди.

– Бесит. Всё бесит! – заявляет он, падая на стул возле моей кровати. Мебель протестующе скрипит под его почти двухметровой тушей. – Я не привык к правой руке. В туалет сходить – проблема. Я уж молчу о других насущных делах. А ещё у меня спермотоксикоз, я скоро начну на людей кидаться.

– В чём проблема? – щурю глаза и прячу улыбку. Он такой забавный, как плюшевый мишка, которого забыли постирать. Обиженный на весь мир. – У тебя в телефоне – толпы курочек, овечек, милых простушек. Один звонок – и расслабишься.

– Не хочу, – бурчит он. – Не желаю. А кого желаю – не хочет меня.

– И давно это с тобой? – приподнимаю бровь. Грешно смеяться над убогим, но я сейчас почти в том же положении: рядом со мной нет желанной женщины. К тому же предстоит разлука. Смешная для кого-то – всего на пару дней, но для меня сейчас это равносильно годам или столетьям. Поэтому я очень хорошо его понимаю. И жалею по-своему: Тая, хоть и на расстоянии – со мной. А у Севы – тяжёлая ситуация. Неужели наш ловелас наконец-то влюбился и всё серьёзно? Не очень верится, но почему-то верить хочется.

Его телефон неожиданно тоскует голосом Сэм Браун. Я вижу, как Сева меняется в лице, неловко достаёт телефон, держит его в раскрытой ладони, как бомбу замедленного действия. «Птица Счастья» – высвечивается на экране. Серьёзно? Кажется, дело зашло куда глубже, чем я мог подумать.

– Ты бы ответил, – киваю на гаджет, и Сева, очнувшись, лихорадочно пытается принять звонок.

Из динамика слышен тарахтящий взволнованный голос Синицы:

– Сева, Севушка! С тобой всё в порядке? Ответь мне, пожалуйста, не молчи! У тебя там всё хорошо?

– Нет, – громко чеканит Мелехов. – Я умираю.

Вот же идиот! Я хочу вырвать смартфон из его лапы и успокоить Лину, но Сева шустрее меня. Вскакивает, прижимает свою «лопату» к уху и под бесконечные причитания Синицы, снова громко и чётко добавляет:

– Я умираю без тебя, Лин. Приезжай.

Кажется, она обещает. Сева задумчиво жмёт на «отбой», постукивает телефоном по бедру, смотрит куда-то в стену, кивает, словно решившись, и снова падает на жалобно скрипнувший стул.

– Всё, Гинц, – смотрит он на меня слишком серьёзным и решительным взглядом, – назад отступления нет.

– Ты точно не передумаешь? – включаю режим запугивания. – Линка – подруга моей жены. И не дай бог ты девочку обидишь… Или фортель какой выкинешь – с тебя станется.

– Не передумаю и не выкину, – мотает он башкой, и на губах его расцветает счастливая улыбка. Кажется, кое-кто сбросил с души огромный камень. – Эд, она сама позвонила, представляешь? Беспокоится обо мне. Любит. Я надеюсь.

– А ты? – не переключаюсь и продолжаю допрашивать в духе плохого полицейского.

– А что я? Что я?.. Жизнь и продолжается, и только начинается. Новая жизнь. С Линкой. С ребёнком.

У него совершенно шальные глаза, словно он выпил лишку.