t

– А значить, по-любому все прямо, ваше благородие, – сказал солдат и махнул рукой, – далеко еще буде. Дорог тут только две, и обе в одну сторону. Хучь по первой поезжайте, хучь по второй. А хочешь покороче, тогда через лес. Там развилка, так можете взять любую сторону. После леса еще пять верст по большой дороге, и будет город Ковров, там обе дороги сходятся. А уж за ним и твоя пустынь, и все что хошь.

– Благодарю, – ответил Т.

Он решил поговорить еще с кем-нибудь на выезде из села – но не успел.

Преследователи ждали за ветхим двухэтажным домом с обвалившейся трубой, прячась среди яблонь запущенного сада. Они выехали на дорогу и помчались следом, как только Т. миновал их укрытие. Густые усищи скакавшего впереди Кнопфа заворачивались вверх, словно клыки атакующего вепря.

«Как он только успел? – думал Т., погоняя коня. – Наверно, проехал ночью несколько станций на курьерском. Им ведь известно, куда я направляюсь и зачем… Хотя нет. Как это может быть им известно, если это неизвестно мне самому? Кнопф ведь не знает, где эта Оптина Пустынь. Или он врал? И почему они не стреляют? Впрочем, понятно. Не могут же эти штатские штафирки стрелять в жандармского полковника у всего села на виду. Так их за нигилистов примут».

Догадка была верной. Как только последние дома скрылись из виду и дорога нырнула в лес, сзади захлопали выстрелы. Одна из пуль сбила с дуба впереди ветку. Т. пригнулся к шее коня, пустил его еще быстрее и стал постепенно отрываться от преследователей.

Чем дальше в лес уходила дорога, тем выше становились деревья по ее краям. Вдруг Т. увидел, что путь впереди разделяется надвое, как бы разбиваясь о невысокий пригорок, покрытый кустами. За пригорком был овраг, узкий и глубокий, совершенно скрытый зарослями лозы – Т. еле успел осадить лошадь на самом его краю. Решение созрело у него мгновенно – отъехав назад, он жестоко пришпорил коня и с разгону перескочил зеленую стену.

Для менее опытного наездника это могло бы закончиться падением вниз и смертью, но Т. приземлился между деревьями на другом краю оврага. У него хватило времени только на то, чтобы развернуть коня – преследователи уже выезжали к развилке.

Когда Кнопф и его спутники появились из-за деревьев, Т. подумал, что они похожи на компанию путешествующих коммивояжеров, одетых с щеголеватой безвкусицей и вооруженных на всякий случай отменными револьверами. Их было хорошо видно сквозь просветы в листве: они остановились и некоторое время озадаченно смотрели на дорогу, раздваивающуюся перед заросшим лозинами пригорком.

Кнопф поднял ладонь в желтой перчатке, призывая к тишине. И в этот самый момент лошадь Т. заржала.

– За ним, живо! – заревел Кнопф. – Он прямо впереди!

Всадники лихо рванули вперед, заставляя лошадей прыгать через кусты – и веселое кавалерийское гиканье сразу же сменилось криками ужаса и боли. Кнопф, въехавший на пригорок последним, успел удержать лошадь и подъехал к оврагу осторожно и медленно.

На дне оврага бились кони и люди. Один из упавших пытался выбраться из-под лошади, другой полз вверх по склону, волоча нелепо вывернутую ногу. Третий, оглушенный падением, сидел на земле, медленно водя головой из стороны в сторону. Четвертый был мертв.

Кнопф поднял глаза. В просвете между деревьями с другой стороны оврага появился всадник – чернобородый жандармский офицер. Он сдерживал коня, бившего копытом в землю. Кнопф потянулся за оружием, но тут же увидел в руке Т. направленный на себя револьвер.

– Неужели вы думаете об убийстве, – презрительно молвил Т., – когда рядом страдают ваши товарищи? Ведь им нужна помощь…

– Не читайте мне нотаций, граф, – проговорил Кнопф. – Если кто и виновен в мучениях этих людей, так это вы.

– Вы лжете, – ответил Т. – Я не прикоснулся к ним и пальцем.

Кнопф презрительно захохотал.

– Вот именно! Вы хуже убийцы – убийца хотя бы берет на себя ответственность за совершаемое. А вы… Вы трусите убивать сами и принуждаете свою жертву умереть как бы по собственной воле. Ваши руки по локоть в крови, но вы считаете их чистыми, потому что на них перчатки.

Т. пожал плечами.

– Не говорите ерунды, Кнопф. Я никого не принуждал прыгать в этот овраг. Больше того, я был бы счастлив, если бы эти господа выбрали себе какую-нибудь другую забаву вместо того, чтобы гнать меня, словно зайца, паля мне в спину. Почему вы меня преследуете?

– Ваше лицемерие просто безгранично. Как будто вы этого не знаете.

– Но я действительно этого не знаю.

– Может быть, вы станете отрицать, что пытаетесь пробраться в Оптину Пустынь?

– Не стану, – ответил Т., – хотя…

Он собирался уже сказать «хотя впервые услышал об этом от вас в поезде» – но сразу понял, каким сарказмом взорвется Кнопф.

– Что «хотя»? – спросил Кнопф.

– Ничего. Это, по-моему, еще не повод, чтобы отправлять за человеком банду убийц и называть его лицемером, если он пытается остаться в живых…