Т.4. Пожиратели огня

— Это еще не все. Так как мне нужно будет знать, не случилось ли на вашем пути чего-нибудь неожиданного, то вы, как только закатится солнце и наступит темнота, зажгите немного пороха на камне, поставленном на высоту человеческого роста, и я по этому пламени буду знать, что у вас все готово, что никого из ваших нет в окрестностях, одним словом, что я могу идти.

— Все будет сделано, как ты желаешь. Действительно, тебя нужно будет известить о нашем приходе.

— Виллиго все сказал. Ему больше нечего сообщить Красному Глазу. Ему нужно скорее возвращаться, чтобы не возбудить подозрений.

— Еще одно слово. Черный Орел может отказаться удовлетворить моему любопытству, это его воля, но мне бы хотелось знать, что он сделает со своими пленниками.

— Виллиго всей душой отдался Тидане и его друзьям, он служил им верой и правдой, а между тем эти белые нанесли ему побои на глазах у его молодых воинов…

Виллиго помолчал, словно он не был в состоянии продолжать от прилива ярости, и продолжал с хорошо разыгранной злобой:

— Побитый вождь уже не вождь… Виллиго бросит своих пленников в Огненное море!

Услыхав эти слова, Красный Глаз переглянулся с человеком в маске, как бы желая ему сказать:

— Нечего вам и путаться в это дело. Все устроится без вас!

Человек в маске, должно быть, понял и согласился с мнением Боба. По крайней мере, он не сделал Черному Орлу никакого предложения.

— Теперь я понимаю, зачем Черный Орел привел нас к Красным горам! — сказал Боб, радуясь тому, что он услышал от нагарнука.

— Прощай, вождь! — отвечал Виллиго. — Да побелеют твои волосы прежде, чем ты переселишься в страну предков!

С этими словами дикарь удалился, пристально окинув взглядом фигуру незнакомца с закрытым лицом.

— Не забывай моих наставлений! — сказал он Коануку, когда они остались вдвоем.

— Черный Орел не на ветер бросал свои слова, когда говорил со мной! — отвечал Сын Ночи.

Виллиго пошел по дороге на ферму Кэрби.

Между тем защитники блокгауза после ухода вождя провели около часа в сравнительной тишине. Хотя опытный слух Кэрби и Дика по тысяче неуловимых признаков угадывал присутствие нирбоа в густых кустах, окружавших ферму, однако ничто не указывало на возможность близкого нападения.

Маленький отряд в нетерпении дожидался рассвета, который должен был принести им верную победу. Днем нападение врасплох было невозможно, а винтовки наших пионеров стреляли без промаха.

Если представить себе, сколько отважных и смелых людей, ирландцев и американцев, селившихся на расстоянии пяти или шести сотен миль от Мельбурна или Сиднея, чтобы пасти свои стада и возделывать землю, погибло вместе со всем своим имуществом и своими семьями, то невольно приходится удивляться тому, что кто-то после этого решался продолжать их дело.

И как обидно при этом сознавать, что если бы не англичане, то весь этот материк был бы лучшим в мире местом для европейской колонизации: ведь сначала все австралийцы разделяли убеждение, сохранившееся впоследствии только у одних нготаков, что белые люди — их воскресшие предки, вернувшиеся на землю для того, чтобы научить их быть счастливыми. Благодаря этому убеждению туземцы встретили европейцев с распростертыми объятиями и готовы были служить им с сыновней почтительностью и во всем им повиноваться, как послушные дети. Но Англия и здесь, как и везде, где она имеет дело с более слабыми, проявила свое двуличие и бессмысленную жестокость. Стоит только вспомнить, какую расправу учинили англичане после восстания сипаев, когда свыше трехсот тысяч невинных туземцев, стариков, женщин и детей, даже грудных, были беспощадно перерезаны и избиты ими! Таковы действия английского правительства; действия же отдельных англичан еще более возмутительны и бесчеловечны настолько, что они казались бы невероятными, если бы не подтверждались показаниями тех же английских властей.

Так, например, губернатор, сэр Артур, единственный честный, порядочный человек, из тех, кого видели за все долгое время английского владычества в Австралии, приказав произвести обследование, результаты которого намеревался препроводить своему правительству в метрополию с целью получить полномочия для энергичного воздействия на нравы своих соотечественников, собрал следующего рода сведения. (Мы здесь приводим дословную цитату из составленного им донесения).