Т.4. Пожиратели огня

Так разговаривали друзья, сидя на траве возле мертвого тела юноши и держа наготове свои винтовки. Ночь была тихая, только монотонный ропот волн Лебяжьей реки, протекавшей поблизости, да изредка крик ночной птицы нарушали глубокую тишину. Крутом летали отвратительные вампиры, почуявшие запах свежей крови, и иногда задевали своими шерстистыми крыльями лица бодрствующих. Некоторые из этих рукокрылых простирали свою дерзость до того, что даже садились на труп, но канадец всякий раз сгонял их дулом винтовки. Эти поганые животные представляют собой настоящую язву австралийских лесов и обладают таким тонким обаянием, что за целую милю слышат запах даже маленького мертвого животного. Иногда, побуждаемые голодом, они нападают и на живых. Горе путнику, прельстившемуся в лесу мягкой травкой, которая как бы манит отдохнуть на ней. Он ложится спать на душистое ложе, забыв о вампирах. Вот он засыпает, глаза его слипаются, видит сквозь сон, что над ним начинают носиться противные гадины, издающие странный одуряющий запах. Путник хочет встать, но не может: этот запах парализует его. Им овладевает летаргическое состояние: он все видит, все чувствует, но не может шевельнуть пальцем. Сильный запах мускуса ударяет ему в голову; животное опускается и садится на него. Несчастный чувствует на себе влажное, холодное, липкое тело. Он содрогается от ужаса, но не может стряхнуть с себя гадину. Затем он чувствует укус за ухом, вампир прокусывает сонную артерию и, распустив трепещущие крылья, начинает жадно сосать теплую кровь.

С восходом солнца той же дорогой случается проходить иногда другому путнику, и тогда он видит своего лежащего мертвого собрата, а около него насосавшегося вампира, всего в крови и тоже мертвого от объедения или, правильнее, от перепоя.

Весь остаток ночи канадец Дик и Лоран только и делали, что отгоняли вампиров от мертвого тела Менуали.

Когда проснулись Кэрби и Джильпинг, то чрезвычайно удивились, узнав о ночном происшествии. Они так крепко спали, что ни слышали ровно ничего. Джильпинг от души пожалел бедного юношу и даже взялся было за Библию, чтобы прочитать псалом, но Дик убедил его не делать этого.

— Я знаю, мистер Джильпинг, — сказал он, — что у вас самые лучшие намерения, но ведь вас уже приняли раз за колдуна. Если подойдет Виллиго и увидит вас с книгой, он подумает, что вы произносите какие-нибудь заклинания. Это рассердит его, и тогда я не ручаюсь за последствия.

День прошел благополучно. Под вечер небо заволокли тучи, и вдали стал погромыхивать гром. Стояла страшная духота, как всегда бывает перед природным электрическим разрядом.

Черный Орел все еще не подавал признаков жизни. Оливье начал беспокоиться.

— Что это он не идет? — заметил он с тревогой. — Уж не случилось ли с ним беды?

Почти сейчас же вслед за его словами вдали послышался крик «скваттер-клока», птицы, похожей на сороку и прозванной Так (часы скваттера) за то, что она кричит всегда перед наступлением утра или вечера.

— Вот и он! — заметил Дик своему другу.

— Как он похоже кричит! — отвечал Оливье. — Я бы так и подумал, что это сорока.

— О, туземцы на этот счет мастера. Они так хорошо умеют подражать всяким животным, что просто не отличишь. И заметьте: каждый крик имеет у них свое значение. Да вот вам: Виллиго крикнул два раза. Подождите еще немного, и будет третий крик.

Действительно, третий крик не заставил себя ждать.

— Три раза, стало быть, — продолжал Дик. — Первый крик означал, что я должен обратить внимание; второй значил: «Это я»; третий: «Крутом все благополучно». Если бы крик послышался только два раза, то это значило бы, что враг недалеко; если бы только один раз, то это уже была бы тревога, то есть «враги здесь, вооружайтесь».

— Все это очень остроумно, но разве враги не могут узнать значение этих сигналов?

— Да, но во время войны они постоянно меняются, как у нас пароль. Наконец, используются крики разных животных и с разными интонациями, так что враг, если пожелает руководствоваться этими сигналами, в конце концов только спутается.

Разговор был прерван приходом Черного Орла. Нагарнукский вождь медленно шел берегом реки, точно совершал простую прогулку. Но он был не один. С ним шел татуированный воин без оружия, по всем признакам дундаруп. Канадец удивился было, не понимая сначала, что это значит, но вдруг заметил, что руки пленника связаны под локтями при помощи палки и ремня из шкуры кенгуру и что Виллиго тащит пленника за ремень, захлестнутый на шее мертвым узлом. Освободиться пленник не мог, а если бы стал упираться, то мертвый узел задушил бы его.

Кроме того, на поясе у Черного Орла было подвешено шесть свежих скальпов.