Т.4. Пожиратели огня

Оливье был одет с изысканным изяществом и вместе с тем простотой, свойственной хорошему вкусу. На канадце был полный костюм австралийского скваттера, целиком сшитый из голубого бумажного бархата. Виллиго остался в прежнем своем первобытном костюме, согласившись только для города надеть на себя какую-то пеструю накидку, да и то лишь после усиленных просьб со стороны своих друзей.

Умный Блэк, не отстававший от своего господина, с гордостью щеголял в красивом серебряном ошейнике, который ярко блестел на его черной шерсти.

Путешественники ехали в Мельбурн, разумеется, не на праздник; их побуждали приехать туда различные важные происшествия, случившиеся с ними после прибытия на Лебяжий прииск.

Прииск оказался таким богатым, что превзошел самые смелые ожидания. Огромные самородки встречались на каждом шагу, стоило только немного копнуть землю. Золотоносная почва сулила несметную добычу. Специалист-геолог Джон Джильпинг, рассмотрев найденные образцы золота, объявил, что это золото самое чистое, какое только может быть. Оставалось только собрать богатую жатву.

Затем наши друзья посовещались между собой, как им поступать дальше. Инструменты, привезенные на спине мула, они старательно зарыли в яму под большим эвкалиптовым деревом, а все золото, которое им удалось добыть во время предварительного исследования прииска, навьючили на мула и осла, тщательно замаскировав этот ценный багаж.

Разумеется, золото, навьюченное на Пасифика, было подарено Джону Джильпингу, который, впрочем, и не отказывался от этого подарка. На радостях чудак-англичанин и тут не преминул проиграть на кларнете благодарственный псалом, в котором говорилось что-то о «манне небесной».

По зрелом размышлении друзья пришли к заключению, что без правительственного патента им нечего и думать о беспрепятственной разработке прииска. Только патент мог обеспечить их от наплыва массы посторонних искателей, привлеченных слухом об открытии богатых залежей. Имея же в руках документ на право владения землей, можно было легко на законном основании устранить всякого конкурента.

Разумеется, в такой глуши нельзя было рассчитывать на содействие администрации при защите своих прав, приходилось заботиться об этом самим владельцам, но во всяком случае тогда у них было бы право, право бесспорное, которое оставалось бы только поддерживать силой.

Поэтому было решено ходатайствовать о концессии на несколько сот тысяч гектаров, которые занимал прииск, но не у мельбурнского правительства, а прямо в Лондоне, у министра британских колоний. От местной администрации следовало ожидать больших проволочек, а между тем само ходатайство должно уже было возбудить толки среди населения, и прииск мог кто-нибудь перехватить. Всего этого легко можно было избежать, обратившись прямо в Лондон.

Джильпинг обещал поднять на ноги важнейших членов Лондонского Королевского общества и, кроме того, посоветовал графу подать прощение от своего имени, говоря, что древнее имя графов Лорагю и знатность их рода будут иметь большой вес в глазах министерства.

Оливье снял точный план земли, которую он желал получить во владение, обозначив место залежей, не упоминая, разумеется, об их богатстве, чтобы не вводить в соблазн правительство ее британского величества, и составил форменное прошение. Он хотел послать его по почте, но потом друзья передумали и решили отправить в Европу Лорана, чтобы он передал прошение маркизу Лорагю, который должен был лично похлопотать через английского посланника в Париже. Нужно было торопиться, чтобы предупредить возможный наплыв посторонних золотоискателей.

До поры до времени сохранение тайны было вполне обеспечено. Виллиго был сама неподкупность, а его презрение к золоту равнялось его любви к своему названому брату, Тидане-Дику. Джон Джильпинг дал честное слово джентльмена никому не заикаться о прииске, а на слово честного англичанина можно было вполне положиться. Но дело в том, что если случай навел на прииск Дика, то мог навести и еще кого-нибудь другого, и тогда прощай тайна, прощай право первой заимки.

Итак, следовало во что бы то ни стало как можно скорее получить концессию.

Была и еще одна причина для посылки Лорана в Европу. Со времени избавления наших друзей из дундарупского плена ничего не было слышно о замаскированном человеке, но из этого было бы неосновательно заключать, что Невидимые успокоились. Два раза они уже готовы были овладеть графом Лорагю, и в их могуществе невозможно было сомневаться. Конечно, Дик и Виллиго никогда не покинули бы графа: они решились защищать от врагов его всеми силами, но для борьбы с тайными врагами недоставало все еще одного средства: не было сыщика, который мог бы следить за ними так же незаметно, как незаметно действовали и подкрадывались они.

Старый маркиз Лорагю благодаря своему высокому общественному положению всегда мог выпросить для себя у префекта полиции двух или трех тайных агентов, которым можно было обещать хорошее вознаграждение.