Т.4. Пожиратели огня

Оргия разгоралась. На красном фоне пылающего костра выделялись черные тени пляшущих дундарупов и бандитов. Пение тоже продолжалось. Замаскированный человек продолжал прохаживаться один с ружьем за плечами. Оливье и Лоран, разбуженные Диком, с нескрываемой радостью встретили весть об освобождении. Благодаря мужеству и хладнокровию Джильпинга все пленники были снабжены оружием. Теперь они могли с успехом защищать свою жизнь и свободу от пьяной толпы.

Вооружившись с ног до головы, друзья устроили совет. В сущности, думать было не о чем; следовало только выйти потихоньку из хижины и оставить деревню. Наутро дундарупы нашли бы хижину пустой.

Но не того хотели Виллиго и канадец: им хотелось задать негодяям хороший урок. В успехе они не сомневались, имея столь прекрасное вооружение. Наконец, следовало принять в расчет и чрезвычайное изумление ошалелых дикарей и бандитов, когда они вдруг увидят перед собой свободных и вооруженных пленников.

Эти соображения Дика были приняты всеми единогласно.

— Поблагодарите же мистера Джильпинга, — заметил Дик, — ведь это он нас выручил!

— О, дорогой мистер Дик, — возразил англичанин. — Я очень рад это слышать от вас, но не забывайте также и Пасифика с мулом и Блэком. Когда вас увели дундарупы, я хотел погнать Пасифика к тем горам, где, по вашим словам, находилась деревня нагарнуков. Я хотел известить ваших союзников о случившейся с вами неприятности. Но мой Пасифик — не знаю, что с ним сделалось, — ни за что не хотел идти, а повернул в ту сторону, куда шел ваш мул, следовавший в свою очередь за Блэком, который издали бежал за дундарупами. Так мы и потащились друг за другом и дошли до деревни. Тут я решился наконец обуздать животных и начал с того, что привязал Блэка к дереву в роще; мул и осел спокойно поместились около него, но я для пущей важности тоже привязал их к дереву. Потом я стал дожидаться ночи и поужинал. Хороший сыр у меня, право; я в первый раз еще попробовал от этого куска, как привез, и очень доволен… Когда наступила ночь, я достал из багажа ружья и заряды… Остальное вы знаете. Теперь вы видите сами, что Пасифик, мул и Блэк играли во всем этом главную роль.

Когда англичанин кончил рассказ, стало светать, и дундарупы с пьяными криками нестройной, безоружной толпой кинулись к хижине. За ними спешили бандиты, едва держась на ногах от опьянения.

Замаскированный человек кинулся загородить им дорогу. Вероятно, он хотел исполнить данное накануне обещание.

Но он не успел. Мгновенно сцена изменилась. Дверь хижины с треском вылетела вон, и на пороге показались пять человек пленников, вооруженных винтовками.

Открылся беглый огонь, в короткое время произведший огромное опустошение в рядах дикарей.

Ужас и удивление охватили дундарупов и бандитов. Постояв немного на месте, нестройная толпа отхлынула от хижины и бросилась, кто куда. Страшные винтовки безжалостно истребляли бегущих.

При первых выстрелах европейцев замаскированный человек бросился в сторону и скрылся в густой траве. Европейцы проискали его потом весь день до вечера, но не нашли.

Вечером поселок дундарупов горел со всех четырех концов, а Виллиго, глядя на пожар, отплясывал военный танец.

Спустя пять дней маленький караван вступил на Лебяжий прииск, цель похода Оливье Лорагю. Канадец показал своим ослепленным товарищам груды золота, веками накопленного в этом месте.

— Вот, — сказал Дик графу, — вот вам могущество и мщение. На земле нет ничего, что устояло бы против этого сверкающего божества!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ В дебрях Австралии

I

Праздник в Мельбурне. — Боксеры. — Том Пауэлл, чемпион Австралии и Англии, и Джеймс Тайлер, чемпион Америки.

В МЕЛЬБУРНЕ, ГЛАВНОМ ГОРОДЕ ШТАТА Виктория, шли приготовления к празднествам по случаю дарования колонии права на автономию. Основанная всего за пятнадцать лет перед тем, столица Виктории благодаря приливу эмигрантов разрослась в огромный город, который далеко оставил за собой по богатству и числу жителей даже Сидней, возникший в самом начале австралийской колонизации.

Такой быстрый рост города обусловлен открытием в штате Виктория богатейших золотых приисков. Мельбурн обстроился и украсился с замечательной быстротой. Биржа, банки, газеты, журналы, школы, театры возникли в нем, как по волшебству, и в короткое время он почти сравнялся по значению с такими городами, как Бомбей, Калькутта, Шанхай и Гонконг.

Ссыльнопоселенцы, составлявшие прежде ядро населения, растворились в массе пришлых авантюристов, которые были нисколько не лучше их, но только по счастливой случайности успели скрыть кое-какие свои грехи и грешки на родине и переселились из метрополии не за казенный, а за собственный счет.