Т-34 и другие рассказы о войне

– Это точно… Слышал, тебе поручили следствие по делу сына Шахурина? Да, ответственная и сложная работа тебе предстоит. В такую пору – когда в войне перелом – да так ударить по самому больному месту такого наркома, от которого зависит исход боевых действий! Ты уж их найди, негодяев, Лева…

– С радостью, но ты мне должен в этом помочь.

– Чем могу?

– Прослушкой.

Василий Васильевич поморщился: ему не хотелось с кем бы то ни было обсуждать работу, хоть и являвшуюся уже секретом Полишинеля, но все же составляющую государственную тайну. Однако, и препятствовать следствию не входило в его планы. Недолго подумав, он решил, что лучше уж пуститься в откровения со старым проверенным Шейниным, чем с кем– то другим.

– О чем ты?

– Только не говори, что ты не слушаешь наркома авиации в такие– то дни…

– Слушаем, конечно, но особо ничего не слышим.

– Может, глаз замылился? Или ухо? Не хочешь дать мне послушать последнюю неделю в квартире наркома? Авось, услышу чего, что может быть и тебе, и мне полезно.

– Ну, изволь, только сам понимаешь – с тебя подписка о неразглашении…

– Как скажешь, – улыбнулся Шейнин.

После соблюдения небольшой бюрократической формальности Чернышев проводил следователя в подвал здания на Житной, где и базировалась лаборатория аудиозаписи. Бросив пару слов сотрудникам, он раскланялся и оставил Шейнина в глухой маленькой темной комнате, окруженным магнитными пленками в два столбика. Это были записи из квартиры наркома авиации за последнюю неделю. Следователь надел наушники, уселся возле магнитофона и стал слушать.

На это у него ушел день. Обычные бытовые разговоры, ничего не значащие слова, легкая критика Сталина за неправильное командование на фронтах, пьянка с маршалом Тимошенко. В общем, мало толку для выполнения той задачи, что была поставлена перед Львом Романовичем. За исключением одного.

Где– то за три дня до убийства к сыну Шахурина пришли товарищи по элитной 175 школе, где учились дети всей советской партийной верхушки. Среди них была и Уманская, с которой тот состоял в романтических отношениях. Они заперлись в кабинете наркома и долго о чем– то договорили, но речь была такая глухая и неразборчивая, что разобрать практически ничего не удалось. То ли прослушка была еще эмбриональной по своей сложности по причине отсутствия грамотных специалистов, то ли кто– то сознательно изолировал микрофон, но разобрать следователю удалось только два слова «теневое правительство». Это насторожило Шейнина, и он попросил вырезать соответствующий кусок ленты, а сам отправился домой, чтобы как следует обдумать услышанное. Хотя, по большому счету, обдумывать было нечего…

27 мая 1943 года, квартира наркома авиации А.И. Шахурина

В назначенный час все собрались в кабинете наркома Шахурина, которого, по счастью, не было дома. Домработницу услали за продуктами, а сами разместились за длинным столом, представлявшим рабочее место Алексея Ивановича на дому.

– Итак, заседание президиума «Четвертого рейха» предлагаю считать открытым, – зайдя в комнату, с порога начал сын наркома авиации Володя Шахурин. Проходя вдоль кабинета к отцовскому креслу за рабочим столом, он мимоходом накрыл плотной тряпкой стоящий у входной двери телефон.

– Это зачем? – спросил Джулиус Хаммер, племянник знаменитого американского промышленника и друга Ленина, Арманда Хаммера, давно уже проживающий в СССР по инициативе дяди, разделявшего социалистические воззрения здешних вождей.

– Прослушка. Закрытые лаборатории НКВД стали потихоньку осваивать старые немецкие технологии, которые в рейхе вовсю практиковали еще до войны. Пока размещают подслушивающие устройства микроскопического формата в мембранах телефонов – чтобы те работали по принципу микрофона, громкоговорителя. Пока можно просто блокировать переговорное устройство – думаю, что до последних новинок лабораторий рейха наши ослы еще не скоро додумаются…

– А ты знаешь и кого слушают? – робко спросил сын Реденса, свояка Сталина, с которым тот расправился еще перед войной.

– Во– первых, не ты, а вы, группенфюрер. Привыкайте к субординации и к порядку. А во– вторых, знаю. Почти всех из ближнего круга. Так что рекомендую впредь при проведении собраний проявлять известную степень осторожности.

Наконец он прошествовал во главу стола и окинул присутствующих взглядом. Все встали и вскинули руки в гитлеровском приветствии.

– Хайль Гитлер! – ответил Шахурин. – Прошу садиться. Итак, на повестке дня вопрос о последствиях Сталинградской битвы. Что имеете сказать по этому поводу, группенфюрер? – он снова посмотрел на Реденса. Тот встал и отчеканил:

– Всюду распространяется мнение о том, что сражение под Сталинградом имеет решающее значение и произвело перелом в ходе войны. Остались защищенными волжские и кавказские рубежи, получили иммунитет бакинские месторождения нефти. Турция отказалась от вторжения в СССР, Япония не начала планируемый Сибирский поход, Румыния, Италия, Венгрия стали искать возможности для выхода из войны и заключения сепаратного мира с Великобританией и США…⁷