Т.3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление

Герцог прислушался. Тот же звук послышался опять несколько раз, но хорошо расслышать было еще невозможно.

— Это, должно быть, пастух, созывающий развеянное бурей стадо, — предположил Грундвиг.

— Нет, скорее это кто-нибудь погибает в скоге, — возразил герцог, подумав несколько минут. — Слышишь, звук не становится ни тише, ни громче. Это значит, что кто-то не решается идти ни вперед, ни назад.

Вдруг раздался выстрел, за ним тотчас же последовал другой. Потом все стихло.

На этот раз сомневаться было нельзя. Очевидно, в скоге кто-то погибал и отчаянно звал на помощь.

— Скорее на коня, Грундвиг! Вели Гуттору взять четверых вооруженных людей и ехать с нами.

Меньше чем через три минуты Харальд и его свита, пригнувшись к шеям своих коней, чтобы представлять как можно меньше сопротивления ветру, мчались в ту сторону, откуда слышались сигналы.

Ночь была так темна, что впереди ничего нельзя было разглядеть, и только благодаря привычным к скогу лошадям всадники могли совершить подобную экспедицию. Благородные кони, воспитанные в приволье скога, быстро неслись по густой траве, как по самой гладкой дороге.

Всадники вскоре услыхали радостный крик и увидали высокого человека, который стоял возле своей лошади и тщетно старался успокоить ее, так как она испуганно билась.

Грундвиг сейчас же узнал того таинственного незнакомца, который в последние дни несколько раз появлялся на короткое время в Розольфсе.

Увидав его, Черный герцог сделал ему чуть заметный знак и, быстро повернувшись к свите, произнес своим отрывистым, повелительным голосом.

— Гуттор, поезжай домой со своими людьми. Мне вы больше не нужны.

Сопровождающие моментально повернули коней и скрылись в ночной темноте.

— Черт возьми! — сказал незнакомец, узнав Харальда и Грундвига. — Вы поспели весьма кстати, хотя чуть-чуть не опоздали… Вот, посмотрите.

При свете фонаря, который они с собой захватили, Харальд и Грундвиг увидали в нескольких шагах от себя громаднейшего пещерного медведя, которые изредка попадаются в Северной Норвегии и Швеции до сих пор. Он лежал в луже дымящейся крови и, очевидно, только что издох.

— Ловкий удар! — отметил Харальд, рассматривая кинжал, вонзенный по самую рукоятку в грудь зверя. — Вы счастливо отделались: ведь эти медведи необыкновенно свирепы и сильны.

— Я рассчитывал приехать в замок еще засветло, — продолжал незнакомец, — но меня застигла буря, и я заблудился в скоге, по временам подавая сигналы рогом в надежде, что из замка их услышат. Вдруг моя лошадь остановилась и, как я ее ни понукал, наотрез отказалась идти вперед. В темноте я услыхал глухое рычание и понял, в чем дело. Моментально я спрыгнул на землю, зажав в руке свой широкий норвежский кинжал. Увидав прямо перед собой темную массу, я отпрыгнул в сторону и всадил медведю кинжал в самую грудь. Зверь упал, и я добил его двумя выстрелами из пистолета.

— Узнаю молодца Анкарстрема!

— По совести говоря, герцог, я не заслуживаю похвалы. Ведь что же мне было больше делать? Отступать нельзя было, приходилось защищать свою жизнь волей-неволей. Мне даже раздумывать не было времени: все кончилось в какие-нибудь две секунды.

— Вот этому-то хладнокровию и этой находчивости я радуюсь в тебе, Анкарстрем. Ты человек незаменимый… Какие новости ты мне привез?

— Очень важные, герцог… Можно ли говорить?

— Вокруг никого нет, услыхать некому.

— Но мы не одни.

— Это мой верный Грундвиг. От него у меня секретов нет.

— Чаша терпения переполнилась, герцог. Время действовать наступило. Народ изнемогает под тяжестью налогов и не хочет их платить. Не довольствуясь попранием дворянских привилегий, немец, занимающий трон Бьёрнов и Ваза, распустил дворянский гвардейский полк, которым командовал ваш зять граф Горн. До той минуты граф был в числе нерешительных, но теперь примкнул к национальной лиге.

— Не может быть!

— Я вам привез доказательство.

— А как армия?

— Армия ждет только сигнала…

— Ваша светлость, — вмешался Грундвиг, — не разговаривайте здесь, послушайтесь старого слугу! Есть вещи, которые не следует доверять даже ветру, дующему в скоге. Вспомните Сверре и Эйстена, умерших на эшафоте… Вспомните вашего родителя, павшего под ножом неизвестного убийцы!

— Но кто отважится прийти в ског в такую ночь? — возразил Черный герцог. — Слышишь, какой вой там вдали? Они растерзают всякого шпиона, который осмелится забраться в ског. Они — самые надежные охранители Розольфского замка.

— Это верно, ваша светлость, но я сегодня ночью слышал какие-то странные звуки… Да вот, извольте прислушаться сами.

Со стороны моря послышался какой-то жалобный крик.

— Ну что, слышали? — спросил, понизив голос, Грундвиг.

— Так вот какие звуки тебя беспокоят, Грундвиг! Крик белой совы.

Едва герцог произнес эти слова, как другой такой же крик, словно в ответ первому, раздался вдали откуда-то слева.

— Это довольно странно, — задумчиво промолвил Харальд.

— Тем страннее, ваша светлость, что белая сова летом улетает от нас в Лапландию.