Т.1 Стихотворения

Колючая проволока сплетена
Из мертвых ласточек. Но
Телефонным проводом станет она
С голосами в ней — и на ней:

Все ласточки оживут.
Ну а если тюрьма, стена, —
То заключенный нарисует дверь на стене
И выйдет через нее.

И его, не правда ли, не убьют,
Хоть и будет стрелять солдат?
(Потому что из винтовки не пули, а –
Жаворонки полетят?)

И время, как морская волна,
Спокойно пойдет назад
И смоет боль, и ночи без сна,
И даже годы обид?

И если, не правда ли, убьют — подожди, –
То потому, что суждено опять
Солнечному сплетению в его груди
Солнечным сиянием стать?

* * *

Сумма углов, не помню чего,
Равняется двум прямым.
Но с двумя прямыми – что делать? Во!
Бим-бом, бам-бам, бим-бим!

Параллельные линии сойдутся не ра­-
ньше, чем в бесконечности. Да?!
Мне не к спеху, конечно, тра-ра, тра-ра,
И я могу подожда…

Одно пространство не могут зараз
Два тела, хи-хи, занять.
Прекрасно: в гробу мне мешал бы другой,
Беспокоил, толкая ногой.

* * *

Соседи суетливые твои –
Они искусственные муравьи:
Все тащат, тянут, бегают, несут
Житейский груз (а как же Страшный Суд?).

С одним шагает девяносто лет
Осклабленный искусственный скелет.
На блюде шестьдесят четвертый год
Искусственную челюсть он несет.

А муравей спешит — он деловит,
К нему бежит искусственный термит:
Ему привез инопланетный гость
Берцовую (естественную) кость.

* * *

Остаток лунной пилюли
Липнет к небу и к нёбу.
Прозрачный призрак на стуле
Похож на большую амёбу.

Какая томная гнилость
В мутном воздухе ночи!
Мы знаем, что-то случилось
И с нами, и с миром, и с прочим.

Две крысы юрко шмыгнули.
В общем, жить неохота.
Совсем как с лунной пилюли,
Сошла со всего позолота.

Мы что-то поняли в жизни —
Скверный намек прозрачный.
…А призрак (на стуле) — признак
Довольно тревожный, признаться.

* * *

Гомункулус по имени Попутчикус
В родной Европе (и в реторте) жил, как
вздумалось,
Договорил, когда впадал в задумчивость:

«Когда передовое человечество
От предрассудков Запада излечится,
То в коллектив включившаяся клеточка…»

«Ну что тебе, Попутчик-Глупчик, снится-
бредится?» —
Спросила вдруг Большущая Медведица
И увезла его к себе — проветриться.

Иона из кита, я слышал, выбрался
(И кролик проглотил удава в Виннице);
Попутчикус в Медведице-гостинице
Писал стихи — хореем и кириллицей.

Над белым холодом и гололедицей
Был мир другой, другой Большой Медведицы.

* * *