Сжигая мосты

– Мам. – Я подошла к ресепшену, кинула сумку с учебниками на столик и протяжно выдохнула. – Иди.

– Я могу сходить к Мэнди завтра или на выходных.

– Когда это у тебя были выходные?

– Тебе назвать точную дату?

– Ты не виделась с Мэнди уже несколько недель. Поезжай. Я как-нибудь разберусь с посетителями.

Посетители – красивое слово, которое уже сто лет не залетало в наши края. Если кто-то и приходил в клинику Элеонор Бофорт, то с целью купить ошейник или мазь от блох для кошек.

С Мэнди Торн у меня были достаточно натянутые отношения. Я не особо ей доверяла. Они дружили с мамой со старшей школы – две девчонки-чирлидерши, которые умудрились выйти замуж за самых шикарных парней выпуска. Вот только Мэнди развелась и поносила бывшего при любом удобном случае, а мама слушала ее и притворялась, что их ситуации имеют хотя бы нечто общее. Впрочем, после их встреч, мама всегда возвращалась в хорошем настроении, так что я угомонила внутренний голос.

– Звони, если что-нибудь понадобится, – серьезным голосом отрезала мама, поглядев на меня так, будто мне пять лет. – Я сразу же приеду. Обещаю.

– Кажется, Мэнди против сотовых на ваших “вечеринках”.

Я выделила последнее слово кавычками и тепло улыбнулась.

– Я что-нибудь придумаю.

– Уж придумай, а то в последнее время здесь невероятная скука.

Элеонор звонко рассмеялась, но в ее глазах оставалась печаль. Она улыбалась измотанно, и я почувствовала себя такой беспомощной, что у меня перехватывало дыхание.

– Развлекайся. – Я приобняла маму. – Все будет в порядке.

– Но…

– Мам. Просто доверься мне. Я справлюсь.

Элеонор сняла белый халат, а затем поцеловала меня в щеку.

– В этом я никогда не сомневалась.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Коул

Автомастерская моего отца находилась на отшибе города – красный кирпич, стальная крыша, на стоянке десятки развалюх с покореженными капотами и сломанными покрышками. Лиам Мёрдок, мой отец, уже сорок лет являлся главарем местного мотоклуба – “Синие дьяволы”. Суровый характер проложил ему дорогу к власти, а затем сыграл злую шутку. Когда мне было семнадцать, мою мать убили – плата за золотой трон отца была слишком высока. С тех самых пор наши с ним отношения пошли на спад. И все же это не помешало мне работать с ним и на него.

Как раз в эту минуту я припарковал байк возле магазинчика хозяйственных товаров, которым заправлял старый Сэл. Закусив между зубов сигарету, я поправил кожаную жилетку и направился в здание. Когда я вошел, звякнул колокольчик, оповещая владельцев о новом клиенте.

Только я им не был. Я пришел, чтобы забрать долг.

– А, Коул, это ты, – с натянутой улыбкой проговорил толстяк.

У Сэла были длинные седые волосы, которые вечно казались грязными, и нечесаная борода, достававшая ему почти до огромного пивного пуза. Еще он носил очки – зрение в его годы было уже не ахти.

Я закурил и молча подошел к стойке, за которой он стоял. Наверное, мое выражение лица говорило само за себя, потому что Сэл нахмурился, мелкие глазки забегали, точно у поросенка, заметившего злого волка.

– Как там отец поживает? – спросил Сэл, наливая мне пива.

Я мотнул головой, отказываясь. Никогда не пил дряни хуже, чем пиво Сэла.

– Ждет своих денег, Сэл, – ответил я, выпуская струйку дыма ему в лицо. – Ты задолжал за прошлый месяц.

– Да, да, я помню, но сейчас трудное время, может передашь отцу что…– он вздохнул. – В общем, нужна отсрочка. Туго с деньгами.

– Вряд ли его это волнует. Как и меня.

– Да я знаю, знаю, но…

– Сэл. Ты же не хочешь, чтобы он прислал парней, правда? Они придут и расколотят к чертям весь твой магазин. А потом переключатся на тебя.

– Черт…

– Заложи дом, в конце концов, – улыбнулся я и сам понял, что моя улыбка была схожа с улыбкой тех ублюдков, что косят людей пачками и не испытывают никакой жалости и раскаяния по этому поводу.

Отец учил меня быть жестким, порой даже жестоким, чтобы добиться чего-то в жизни. Так я и делал, даже когда мне этого не хотелось. Сэл смотрел на меня умоляющим взглядом, будто я был его последним оплотом надежды, будто я мог бы замолвить за него словечко, и отец сжалился бы. Но мы оба знали, что Лиам Мёрдок не прощает оплошностей, не выносит, когда кто-то не держит свое слово. Сэл Марино обещал ему отдать деньги в этом месяце, и вот срок пришел. Я знал, что случится с Сэлом в случае обмана. Все знали.

– Я попробую найти деньги до завтра, – обреченно выдавил Сэл. – До завтра ведь терпит? Можешь сказать, что сегодня у меня было полно клиентов, и я не успел снять деньги? Прошу тебя, Коул. Ты хороший парень, я знаю.

Какое-то время я стоял и смотрел на него, с сигареты падал пепел, а в жалких свинячьих глазах Сэла мелькала безнадега, настоящее отчаяние, какое испытываешь в самых безвыходных ситуациях, когда нет пути к отступлению. Наконец, я докурил, бросил окурок прямо на стойку перед его носом и сказал:

– Ты ошибаешься.

Мой кулак полетел вперед и врезался в нос толстяка. Пошла кровь, Сэл выругался. Я холодно глянул на него.

– Завтра утром я приду снова. И если ты не найдешь деньги, пеняй на себя, старик.