— Дело кончено ко всеобщему удовольствию, — сказал Дюбье, — теперь выпутывайтесь, как вам угодно, — это ваше дело. Мы уезжаем.
— Я советовал бы вам уехать для развлечения за границу, — сказал Тефер.
— Благоразумный совет, которому мы немедленно последуем.
— Куда вы поедете?
— В Швейцарию, на родину Вильгельма Теля и женевских часов, — мне надо починить мои.
— Я так и думал. Вот вам два визированных паспорта и желаю счастливого пути.
— Благодарю вас, — сказал Дюбье, опуская паспорта в карман. — До свидания, господа, желаю счастья.
Термонд открыл шкаф, вынул из него довольно большой узел, который надел на руку, и последовал за Дюбье.
— Ты ничего не забыл? — спросил последний, проходя через сад.
— Нет, все наше старое тряпье в этом узле. Там мы обновим наш гардероб.
— Он нуждается в этом.
— Со мной также маленький кошелечек, в котором лежит штук пятьдесят монет нашей фабрикации.
Дюбье остановился.
— Брось это! — с гневом вскричал он. — Теперь, когда мы богаты, было бы глупо носить с собой фальшивые деньги. У тебя голова пошла кругом!
— Что же ты думаешь делать с этими бедными монетами?
— Выбрось — вот что.
Термонд повиновался, хотя и с сожалением. Он вынул из кармана маленький кошелек и с размаха бросил его через стену.
Кошелек описал кривую линию и упал на довольно большом расстоянии на краю оставленной каменоломни, в глубину которой свалился.
Во время падения шнурок разорвался, и одна фальшивая монета, вывалившись из кошелька, осталась на земле.
Мошенники вернулись к фиакру.
— Садись рядом, — сказал Дюбье, — нам надо поговорить.
И оба уселись на козлах. Дюбье ударил бичом лошадь Пьера Лорио, и экипаж исчез во мраке, а через три четверти часа они без всяких приключений переехали через заставу, остановили фиакр на набережной и сошли. Дюбье вынул уздечку изо рта Милорда, снова надел ему на голову мешок с овсом, снял свой кучерский костюм, шляпу, парик и бакенбарды и надел фуражку, которую вынул из кармана.
— Что ты будешь делать с этими тряпками? — спросил Термонд.
— Конечно, брошу в Сену.
— Очень жаль: они что-нибудь стоят.
— Да, конечно, но могут нас скомпрометировать.
Термонд взял вещи, свернул их и спустился к реке, чтобы исполнить приказание Дюбье.
Последний намочил свой платок в луже и отклеил черную бумагу с номеров фиакра.
Термонд вернулся с пустыми руками.
— Все потонуло, — сказал он.
— Отлично.
— А теперь отправимся на железную дорогу, потому что как раз время.
Негодяи поспешно побежали на станцию, а несколько минут спустя обход городских сержантов обнаружил фиакр без кучера и отвел его на полицейский пост.
Берта Леруа без крика и сопротивления вошла в мрачный дом на холме.
Сенатор и Тефер удивлялись ее молчанию и покорности. Негодяи, которые ее привезли, говорили, что она возмущалась по дороге, и утверждали, что принуждены были угрожать ей, чтобы заставить молчать. Почему же теперь она была так спокойна?
— По всей вероятности, она надеется на освобождение, — сказал герцог. — Но что может быть причиной этой надежды? Без сомнения, она рассчитывает на Рене Мулена!
Тефер пожал плечами.
— Какое нам дело? — прошептал он.
— Может быть, больше, чем вы думаете. Рене Мулен очень ловок, — более ловок, чем вы, мой милый, так как мы потеряли его след и думали, что он уехал в провинцию, тогда как он не оставлял Париж.
— Почему вы это предполагаете, герцог?
— Я не предполагаю, а уверен. Разве вы не слышали, что рассказал один из ваших людей несколько минут назад? Час, назначенный вами для похищения, почти минута в минуту совпал с часом свидания, назначенного Муленом этой девушке. Поэтому она так легко попала в западню. Но где ждал ее этот человек и под каким именем скрывается? — вот что надо узнать. И теперь, когда вы думаете, что он далеко от Парижа, он, по всей вероятности, готовит мне бесчестье и разорение.
— Эх, герцог, — возразил Тефер, — все это не важно, так как Берта Леруа исчезнет. Нет сомнения, что Рене Мулен в Париже и работает против нас, но он напрасно будет искать ту, которая была его силой. У льва обрублены когти. Мои предосторожности приняты, люди, которые нам помогали, будут завтра за границей. К тому же они не знают ни моего лица, ни моего имени, для них я — Про-спер Гоше. Через час пожар уничтожит дом, и кто заподозрит, что под горящими обломками скрывается обгоревший труп женщины? Прогоните бесплодный страх. Смерть сироты делает вас полным хозяином положения.
— Значит, ее смерть необходима? — прошептал Жорж.
Тефер с изумлением поглядел на герцога.
— Вы это спрашиваете? Спрашиваете, когда я все подготовил по вашему приказанию? Разве вы не клялись, дрожа от страха, что не будете иметь ни минуты покоя, пока Берта Леруа жива? А теперь вы колеблетесь! Нет, герцог, колебаться невозможно: мы зашли слишком далеко, чтобы отступать. То, что произошло сегодня ночью, удесятерило бы опасность, если бы Берта снова стала свободной. И я боюсь! Мы доведем дело до конца. Вот чернильница и перо, подпишите обещанный чек, и будем действовать!