Последний, как он и рассчитывал, нашел здесь старых товарищей; поэтому он скоро устроился за одним из столов с трубкой в зубах и стаканом в руке.
Кто-то предложил сыграть в карты. Жан Жеди был игроком и согласился.
К девяти часам вечера он почувствовал, что вино ударило ему в голову. Тогда он встал и бросил карты на стол.
— Ты бежишь! — воскликнул один из игроков.
— Да, я проиграл сто су…
— В самом деле?
— Честное слово.
— Попробуй отыграться…
— Или проиграть десять франков, спасибо!
— Тогда спроси еще вина.
— Будет и того. У меня сегодня дело… очень важное свидание, понадобится все мое хладнокровие.
— Ну, как хочешь.
Жан Жеди велел подать хороший обед и, когда на часах было уже без четверти десять, встал и вышел в первую залу, где за оловянным прилавком величественно восседал хозяин заведения.
Жан Жеди расплатился за вино и обед и спросил:
— Есть у вас свободный кабинет?
— Они все свободны.
— Так я возьму вот этот.
— Номер третий?
— Да… около десяти часов сюда придут меня спрашивать. Вы покажете комнату.
— Очень хорошо… А как вас будут спрашивать?
— Будут спрашивать господина Жана.
— Хорошо… А что вам подать?
— Пунш на коньяке.
Патрон приказал подать пунш, и Жан Жеди уселся в кабинете: узкой комнате, вся меблировка которой состояла из простого белого стола и полудюжины табуретов.
Зажженный вошедшим гарсоном газовый рожок озарял слабым светом это помещение, где дорогой англичанам комфорт блистал своим отсутствием.
Старый бандит тяжело опустился на табурет и стал ждать.
Ровно в десять Рене Мулен под руку с Бертой вошел в большую залу, битком набитую посетителями обоего пола.
Едкий дым трубок и скверных сигар застилал свет газовых рожков густым туманом. Свежему человеку трудно дышалось в этой зараженной атмосфере, насыщенной парами алкоголя.
Берта невольно остановилась, объятая ужасом и отвращением.
Рене почувствовал, как дрогнула рука девушки.
— Мужайтесь, — шепнул он, наклоняясь к ней. — Вы сами хотели прийти сюда, теперь уже поздно отступать.
— Неужели нам надо будет сесть за один из этих столов? Среди всех этих людей? — прошептала Берта.
— Нет… Когда мы найдем Жана Жеди, мы уведем его отсюда.
— Поторопитесь тогда, умоляю вас.
— Вы боитесь?
В эту минуту женщины, почти все пьяные, нахальные манеры которых ясно указывали на профессию, обратили на Берту дерзкие и любопытные взгляды.
Девушка вспыхнула под вуалью.
— Да, — ответила она, — мне страшно и стыдно.
— Вам нечего бояться, мадемуазель, вы это хорошо знаете; потому что я с вами. Да к тому же здесь, по крайней мере, окружающие нас люди не опасны. Успокойтесь и пройдем по этой зале. Жан Жеди, верно, сидит за каким-нибудь из столов.
Но в большой зале бандита не оказалось. Рене и Берта обошли другие залы, но с тем же результатом. Рене начинал уже беспокоиться.
— Может быть, он еще не пришел, — заметила Берта. — Выйдем… мы подождем его на улице.
Они направились было к выходной двери, но по дороге встретили хозяина, который, видя их озабоченные лица, спросил:
— Вы не ищете ли кого-нибудь?
— Да…
— А можно узнать, кого?
Механик вспомнил тогда о приписке в послании старого бандита.
— Господина Жана, — ответил он.
— Он уже ждет вас в номере 3 в обществе пунша с коньяком, — сказал хозяин и велел одному из слуг указать дорогу Рене и его спутнице.
Когда они вошли, Жан Жеди поспешно поднял голову и нахмурился, увидев, что Рене не один.
Рене сделал вид, что не замечает этого.
— Наконец-то мы нашли вас, товарищ! — вскричал он.
— Разве вы не читали конец моего маранья?
— Да, да, он у меня совсем из головы выпал.
— Ну, да хорошо хоть пришли все-таки… Чего вы хотите выпить?
Рене обратил на Берту взгляд, умоляя не выказывать своего отвращения и принять любезность бандита.
Девушка отлично все поняла и ответила:
— Да то же, что и вы.
Жан Жеди встал, отворил дверь и крикнул что было силы, чтобы покрыть шум, царивший в большой зале:
— Пунш с коньяком в третий номер на троих!
— Подайте! Бум!! — отвечал звучный голос, совершенно как в ресторанах Пале-Рояля.
Прошло несколько секунд.
Жан Жеди не говорил ни слова и, хмуря брови, исподлобья поглядывал на Берту.
Это ледяное молчание беспокоило Рене Мулена.
— Э, товарищ, что с вами такое? — спросил он. — У вас какой-то странный вид. Что-нибудь вас сердит? А я еще так рад был вас увидеть!…
— И я тоже; что касается вас, — ответил Жан Жеди. — Это ваша родственница?
— Нет, не родственница, но друг, и настоящий друг, на которого я вполне могу положиться. Ее присутствие не должно мешать вам говорить открыто.
Старый бандит почесал за ухом.
— Все это, видите ли… — пробормотал он, — когда надо говорить о серьезных делах, я не люблю, чтобы путались женщины.
Берта поняла, что необходимо привлечь симпатию вора и возбудить к себе доверие.
— Прошу вас смотреть на меня не как на женщину, — сказала она с живостью, — а как на товарища Рене, готового во всем ему повиноваться, способного на все.
— Способного на все?
— Да, на все.
— Так вы будете помогать нам в случае нужды?
— Как мужчина, и даже, может быть, лучше… Женщины могут иногда сделать многое, потому что их меньше остерегаются.