Сыщик Бреннер

— Я не любитель пива, — скривился Костас, — плебейский напиток. Мне больше по душе франкское вино. Франки большие мастера в этом деле!

— Озерск вряд ли представит вашему вниманию широкий ассортимент франкских вин, — развел руками я, выражая глубочайшее сожаление. — Так что, кроме бубликов, вурстов и кваса, предложить ничего не могу. Изволите откушать, ваша светлость, или будем голодать в ожидании поезда?

Костас думал недолго, голод явно победил в нем презрение к простой пище.

— Пожалуй, если вы, Бреннер, советуете, то я бы съел бублик. Да и квас, как я слышал, весьма достойный напиток и пользуется спросом у народа.

— Уж не без этого, — подтвердил я, направляясь к торговцам.

Бублики оказались свежими, только из печи, вурсты — хорошо прожаренными, а квас — невероятно вкусным. Надо признать, я и сам давненько не ел столь простой, но сытной пищи. Пусть Фридрихсград и не столица империи, но пристрастия его обитателей были весьма далеки от провинциальных вкусов.

Даже Костас отдал должное местной снеди, умяв три бублика один за другим. От вурстов он отказался. После столь сытного обеда я чувствовал себя полным сил и энергии.

Дородная дама-кассир сообщила нам, что ближайший поезд во Фридрихсград прибудет на перрон через час, а следующий будет только завтра, так что нам весьма повезло, вовремя мы добрались до вокзала. Билеты я приобрел за собственные средства, вспомнив, что так и не успел обналичить ни чек, выписанный мне графиней С., ни чек великого князя.

Мы прошли в зал ожидания мимо усатого городового, проводившего нас пристальным взглядом. Видно, изрядный непорядок в наших костюмах привлек его внимание. Кровавая бойня на борту цеппелина, прыжок с парашютом, блуждание по лесу, путешествие в телеге с сеном, наконец, не могли не оставить последствий, истрепав нашу одежду так, что не всякий бродяга решился бы ее надеть. Но на то, чтобы искать магазин, торгующий готовым платьем, не хватало времени.

Во избежание излишних расспросов, мы прошли в туалетную комнату, где привели себя в порядок тщательнее, чем в лесу. Внимательно осмотрев результат своих усилий в зеркале, я остался доволен. Лучшего в столь стесненных условиях добиться просто невозможно.

А вот Костас криво морщился, пытаясь уложить свои растрепанные волосы в некое подобие прически. Но мне на его эстетические переживания было глубоко начхать.

Поезд пришел по расписанию, и мы сели в свой вагон, предъявив кондуктору купленные билеты. Помимо нас в вагон зашли еще двое мужчин, а следом за ними — шумное семейство, состоящее из главы — дородного мужчины под сорок в клетчатом пиджаке, его супруги — еще более крупной дамы в старомодном цветастом платье, и целого выводка их разновозрастных детишек, старшие из которых важно уселись рядом с родителями, а младшие беспрестанно сновали по вагону, восхищаясь всем подряд. Видно было, что путешествие им в новинку, и каждая вещь детей радовала и изумляла. Они задавали бесчисленные вопросы отцу, но тот больше отмалчивался, важно попыхивая трубкой, и следил за тем, чтобы носильщики не потеряли ни один из чемоданов семейства.

Поезд стоял в Озерске семь минут, и все немногочисленные пассажиры успели пройти в вагоны. Я бы предпочел закрытое купе, но в Озерске продавали билеты лишь в общие вагоны. Все купейные места оказались распроданы, у нас же свободные имелись в достатке, поэтому мы с Костасом заняли две скамьи друг против друга. Я посмотрел в окно. Давешний городовой что-то взволнованно говорил кондуктору, время от времени показывая толстым пальцем на наш вагон.

Все же он заподозрил нас, сам пока не понимая, в чем именно, но проверить наши личности не успел и передал эстафету кондуктору. Оставалось надеяться, что тот попросту махнет рукой на подозрения городового, хотя на всякий случай я осмотрелся в поисках путей отступления.

В поезде было восемь пассажирских вагонов, три головных принадлежали к первому классу, к ним примыкал вагон-ресторан, ну а мы ехали в пятом от начала состава вагоне. Он был второго класса и просматривался насквозь, и я пожалел, что не удалось достать билеты в купе, где мы могли бы закрыться и провести безвылазно всю дорогу, чем сидеть вот так на обозрении всех и каждого.

В случае опасности нам следовало пройти в тамбур и выпрыгнуть из поезда либо же захватить состав и взять машинистов в заложники. Третьего варианта я не видел, а учитывая, что мне было необходимо вернуться во Фридрихсград как можно скорее, в случае проблем я предпочел бы захват бегству. Оставалось надеяться, что до этого дело не дойдет.

Паровозный гудок заставил детишек восторженно взвизгнуть, и тут же кондукторы по очереди засвистели в сигнальные дудки, сообщая машинисту, что можно отправляться. Через несколько секунд поезд мягко тронулся с места, постепенно набирая скорость.