Сыщик Бреннер

Костас один раз попытался напомнить о своем высоком положении и недопустимости с моей стороны насильственных действий по отношению к особе императорской крови, но я без лишних слов ткнул его кулаком под ребра и попросил впредь помалкивать. Он осознал и притих.

Я же размышлял о том, как все в жизни переменчиво. Сегодня ты — доверенное лицо великого князя, обладатель бумаги, заочно оправдывающей все твои действия, а завтра — государственный преступник.

В том, что Платон Александрович по возвращении объявит мою персону во всеимперский розыск, я даже не сомневался. А может, уже сейчас подняты по тревоге и брошены на наши поиски все силы правопорядка. Ведь стационарные переговорники на цеппелине находились в целости и сохранности, если только стрелки их не повредили.

Мы ехали неспешно, едва ли быстрее, чем шли пешком, но от лошади, такой же старой, как ее владелец, требовать большего было бессмысленно.

Дед с нами разговоры не заводил. Он вообще не оборачивался, правил себе и правил. Потом я понял, что он давно уже дремлет, мерно покачиваясь на своем месте, но лошадка и сама знала дорогу. Десять верст тянулись бесконечно долго, и к городу мы выбрались, когда было уже далеко за полдень.

Лес кончился внезапно, и мы выехали на широкую утоптанную и оживленную дорогу. За четверть часа нам навстречу проехали несколько крестьянских телег, возвращавшихся из города. Наш дед проснулся и здоровался с каждым встречным, в знак приветствия приподнимая свою шапку.

Провинциальная жизнь за последние столетия нисколько не изменилась. Даже когда два великих государства объединились в империю, в этих местах все осталось по-прежнему. Разве что сменили областных и городских глав, назначив управляющими дойчей, как более ответственных работников, не склонных к взяточничеству. Местные к ним привыкали долго, не всем пришлись по нраву подобные перемены в стране, однако время шло, люди постепенно пообвыклись с новыми порядками и уже не находили странными чужаков, говорящих на грубом языке. Да и языки к тому времени изрядно перемешались, превратившись в новый особый диалект, и стало невозможно понять, откуда появилось то или иное слово. В землях бывшей Руссии говорили преимущественно на родном наречии, а пруссаки балакали у себя на дойче.

За столько лет, прошедших после объединения стран, кровь смешалась так же густо и сложно, как и языки, и новый народ — руссо-пруссаки — взял от обеих наций как плюсы, так и минусы.

Местный городок, как пояснил наш дед, назывался Озерск, из-за бесчисленных озер вокруг, малых и крупных, и населения насчитывал две тысячи пятьсот человек, большая часть которого работала на единственном заводе в городе и в каменном карьере неподалеку, где добывался мрамор. Соответственно, железнодорожное сообщение в Озерске имелось, а это было для нас главным.

Я собирался сесть на первый же поезд, следовавший во Фридрихсград, и доставить Костаса в целости и сохранности, сдать его Кречетову в обмен на близняшек, а там уже действовать по ситуации.

План простой и неказистый, но выбора у меня не оставалось. Приоритет — спасение девушек.

Дед довез нас до самого вокзала, где получил от меня в благодарность пять золотых имперских марок. Деньги большие, но я решил не жадничать. На эту сумму он мог купить себе еще одну телегу вместе с лошадью, а то и с двумя, так что путешествие окупилось деду сторицей. Старый бауэр изумился, поклонился в пояс, быстро взгромоздился на свою телегу и поскорее отбыл восвояси, стараясь убраться подальше, пока барин внезапно не передумал.

Но я про деда и его кобылу уже забыл. Мы направились к зданию вокзала, шествуя рядышком, как пара закадычных приятелей. Вот только я держал в кармане «дырокол», готовый в любой момент выстрелить Костасу в бок, если он вдруг вздумает бежать, позвать кого-то на помощь или выкинуть еще какой-нибудь фокус. Я честно предупредил его о возможных последствиях, и, думаю, он проникся серьезностью моих намерений, потому как не безобразничал и шел вперед со спокойствием уверенного в себе человека.

На привокзальной площади шумели торговцы, перекрикивая друг друга в попытках привлечь покупателей именно к своему товару.

— Бублики! Горячие бублики! Покупайте бублики! Штука — копейка, пять штук — три копейки!..

— Вурсты! Жареные вурсты! С булочкой и горчицей!..

— Квас! Холодный, бодрящий вкусный квас!..

— Ножи, точим ножи!..

— Рыба! Рыба! Вяленая рыба! Окунь, чебак, лещ! Лучше к пиву ничего нет, чем наша рыба!..

— Пресса, покупайте свежую прессу! Прибытие императора во Фридрихсград! Вечером торжественный прием в его честь! На завтра намечены выезды и фейерверк!

Я сунул пареньку пять копеек и взял газету. Будет что почитать в поезде.

— Бреннер, — негромко сказал Костас, — я понимаю, что в данный момент являюсь вашим пленником, но, может, мы пообедаем? Я готов сейчас проглотить даже эту ужасную вяленую рыбу!

— Хорошая рыба, кстати, — заметил я. — Продавец правду говорит — к пиву ничего лучше нет.