Сыщик Бреннер

Встреченные нами монахи удивленно поглядывали на меня, но не осмеливались задавать вопросы, лишь жались к стенам, пропуская нашу процессию.

Наконец толстый монах остановился у одной из дверей, негромко постучал и, получив приглашение войти, тут же потянул ручку на себя.

Из-за стола нам навстречу поднялся человек лет сорока — сорока пяти, облаченный в столь же простую черную сутану, как и остальные монахи, но видно было, что он обладает большей властью и способен принимать решения.

— Отец Климент, — негромко забасил толстяк, — тут посланник от великого князя. Хочет поговорить с кем-то из святых отцов. Я и привел его к вам.

Климент окинул меня быстрым цепким взглядом и тут же составил собственное мнение о моей скромной персоне.

— Правильно сделал, брат Агат. Проходите, сударь, присаживайтесь вот на этот стул. А вы, братья, ступайте себе. Дальше я сам.

— Мы его не проверили… — начал протестовать толстяк Агат, но Климент прервал его повелительным взмахом руки.

— Ничего. Думаю, посланник князя не причинит вреда скромному слуге Господа.

— Не причиню, — согласился я, и моим проводникам ничего не оставалось, как покинуть комнату, но я еще некоторое время слышал их удаляющиеся шаги в коридоре.

Дождавшись, пока монахи отойдут на достаточное расстояние и на всякий случай выглянув в коридор, чтобы убедиться, что тот пуст, Климент обратился ко мне:

— Как вас зовут, сын мой, и зачем вы явились ко мне в этот тяжелый для города день?

— Кирилл Бенедиктович Бреннер, — по-военному четко кивнул я, — частный сыщик. Лицензия за номером семьсот восемнадцать дробь два. Часы работы ненормированные.

— Что часы ненормированные, это я вижу, — улыбнулся Климент. — Рассказывайте!

— Мне, собственно, хотелось бы встретиться с его высокопреосвященством. У меня к нему дело.

— Не думаю, что он примет вас в такой час без особой рекомендации. В иное время письмо князя открыло бы перед вами двери, но не сегодня. Но необходимую рекомендацию как раз могу дать я, если поверю, что дело стоящее и не терпит отлагательств.

Теперь настал мой черед оценивающе осматривать Климента. Что ж, я остался доволен тем, что увидел: среднего роста, но вполне крепок и плечист, возможно, бывший военный, глаза умные, внимательные, волосы уже тронула седина, тонкий шрам на кисти правой руки.

— Хорошо, — кивнул я, — вы услышите эту историю. Только прошу, ничему не удивляйтесь и дослушайте до конца. А там уже решайте, гнать ли меня в шею или поверить!

— Договорились, сын мой, — пообещал монах.

И я рассказал ему все, что случилось со мной за эти злосчастные дни. Все, от начала до конца, почти ничего не утаивая и не оставляя про запас, разве что о бюро профессора Зоммера я не упомянул ни словом. Говорил я коротко, сухо, по существу, стараясь не терять драгоценных минут, но в процессе несколько увлекся, и рассказ мой обрел достаточное количество подробностей и мелких деталей, чтобы убедить в его правдивости любого непредвзятого слушателя.

По лицу Климента невозможно было прочитать, верит он мне или нет. Святой отец молчал, даже сопутствующие вопросы не задавал, и только слушал и слушал, а я говорил и говорил, стараясь не забыть ничего: поиски убийцы, дагеротипист, воскрешение мертвеца, подселенец, стрелки, Костас, дирижабль, «страусы» и «дырокол», Серафимов и Кречетов, император и великий князь, революция, Семенов и, наконец, мои несчастные девочки. Я не забыл никого и ничего.

Потом я закончил свою исповедь и чуть откинулся на жесткую спинку стула, переводя дыхание. Климент смотрел на меня задумчиво, потом резко поднялся и сказал:

— Я верю вам, сын мой. Более того, кажется, я знаю, где именно находится сейчас то существо, кое вы именуете подселенцем. Вот только опасаюсь, что знание это принесет сплошные беды вам… и мне…

Я тоже вскочил на ноги, готовый к чему угодно, но завершение фразы Климента мне совершенно не понравилось.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, вы правы, сын мой, тварь дьявольская здесь, в соборе. Уже несколько дней как ее доставили.

— Почему вы в этом так уверены?

— Я видел, как ее привезли, только не понял сути происходящего. Теперь же вы своим рассказом раскрыли мне глаза. — Не прекращая говорить, отец Климент открыл один из ящиков стола и достал оттуда револьвер. — Может понадобиться, — ответил он на мой удивленный взгляд и сунул оружие в карман сутаны.

— Даже так?

— Именно, сын мой, именно… — Монах обошел стол, приблизился ко мне и внезапно перекрестил единым знаком слева направо.

Я не противился, сейчас не помешает даже подобное суеверие, но ни в какую божественную помощь я не верил, только в свои силы, и надеялся, что их хватит сегодня.

— Только один человек в стенах нашего собора сумеет достоверно ответить на все твои вопросы, сын мой. И только этот человек обладает достаточной властью, чтобы принимать решения такого уровня и спрятать здесь подобное существо.

— И этот человек?.. — начал догадываться я.

— Вы выбрали правильную цель. Нам нужен именно он, его высокопреосвященство Дунстан, кардинал Фридрихсградский.

XLVIII Кардинал