Syntheism - Creating God in the Internet Age

Однако индустриальное написание истории совершенно неактуально для людей эпохи информационизма, поскольку они не владеют, не работают и не имеют отношения к сверхмощным заводам, и для них гораздо полезнее история, пересказанная с точки зрения различных парадигм информационных технологий. Разговорный язык, письменность и печатный станок заменяют камень, бронзу и железо в качестве приставок к делению эпох, которые считаются актуальными. Написание истории в терминах информационных технологий (см. "Нетократы") только началось, и оно также неизбежно сопровождается нарративами реляционизма, аттенционализма и дидивидуализма. Синтетизм - это название метафизической системы, социальной теории всего и ее идеологической сети, которая связывает все эти нарративы воедино и придает им реляционистское содержание. Таким образом, нетократы информационализма наконец-то получают нарратив, дающий им целостную социальную идентичность. Благодаря интерсубъективной идентификации с написанием истории в терминах информационных технологий они обретают силу и уверенность в себе, чтобы взять власть.

Нынешнее переписывание истории позволяет взглянуть на эпоху индивидуализма новыми, более критическими глазами. Например, капитализм раскрывается как тирания численного рабства par excellence. Чем глубже мы вникаем в его эксплуататорскую природу, как идеологическую, так и историческую, тем отчетливее проявляется навязчивая идея капитализма о том, что все человеческие мысли и действия наконец-то можно математически выразить в виде суммы долларов, количества голосов или серии оргазмов. Никто не иллюстрирует это лучше, чем американский экономист и лауреат Нобелевской премии Гэри Беккер, который в своих работах сводит всю человеческую деятельность к некоему постоянно продолжающемуся рациональному расчету полезности. В его работах речь идет о безупречной капиталистической логике, которая приводит Беккера в спальни и места поклонения - по его мнению, даже половой акт является ничем иным, как заранее просчитанным, эгоистичным утилитарным предприятием. Таким образом, Беккер раскрывает место своей собственной идеологии: рационализм, индивидуализм, утилитаризм и - во всех случаях расчетливый и максимизирующий прибыль - капитализм на самом деле являются одной и той же идеологией. Беккер просто берет кантовскую парадигму и ее изолированного, навязчиво колонизирующего, патриархального субъекта в конце пути. И там он не находит ничего, кроме вечно пустого калькулятора, перемалывающего все подряд.

Это означает, что капитализм должен быть устроен таким образом, чтобы постоянно исключать из своего центра вопиющую пустоту - в соответствии с принципом, согласно которому необходимо что-то вычесть или добавить к воспринимаемой реальности, чтобы ее можно было идеологизировать, где это скрытое нечто возвращается в качестве демонической универсалии идеологии. После того как капитализм тиранически разграбил все уголки общества - почти не осталось ничего, что можно было бы эксплуатировать, но что еще не превратилось в открытый рынок, как и почти не осталось человеческих усилий, которые не превратились в облагаемую налогом профессиональную категорию, - остается только одна единственная предметная область, где все еще есть возможность написать альтернативную, связную, универсальную историю для человечества. К разочарованию многих философов, это не произойдет в рамках искусства - даже искусство уже давно превратилось в развлекательный и несколько пикантный эвфемизм для денег, что бы ни утверждали искусство и его ярые сторонники , - но здесь речь идет о недооцененной теологической арене. Ведь именно во встрече теологии с революционным трио интерактивности, квантовой физики и химического освобождения возникает реальная возможность создания необходимого метанарратива эпохи Интернета: синтеологии.