Сын Зевса

- Так. Возьму Сиду, и тогда - берег наш. А персидский флот пускай болтается в море сколько пожелает. Высадиться я персам не дам.

Черный Клит усмехнулся в свою смоляную кудрявую бороду.

- «Я дойду»… «Я возьму»… А мы что будем делать, если ты, царь, один все возьмешь?

Наступила внезапная настороженная тишина. Александр гневно блеснул на него глазами. Но улыбка Клита была добродушна, будто старший брат ласково подшучивал над младшим.

Обижаться было нельзя - Клит ему почти родственник. Он брат его любимой кормилицы Ланики. Но все-таки шутить так не стоило бы. Тем более, что старые этеры, военачальники царя Филиппа, незаметно переглянулись между собой и потупили глаза.

Александр овладел собой и так же шутя ответил:

- Вам я тоже найду дело. Об этом ты, Клит, не тревожься!

А когда покончили с делами, Гефестион спросил:

- Александр, как же ты все-таки сразу ринулся в воду? Разве ты знал, что ветер повернет?

- Другим я сказал бы, что знал. Но тебе скажу правду: я не знал ничего. Просто надо было пройти и захватить берег.

- Но ветер мог и не повернуть?

- Мог. А тогда бы мы прошли по скалам, которые фаселиты называют лестницей.

ГОРДИЕВ УЗЕЛ

Войско проходило по широким фригийским полям. Вот она, Азия! Теперь Александр занимает уже не эллинские, а коренные азиатские города.

Где-то недалеко его ждет Дарий со своими полчищами. Но где? Долго ли еще Александру искать встречи с ним, чтобы разбить его окончательно?

У ворот города Гордия, что стоит во Фригии, Александра встретил Парменион. Он явился сюда из Лидии, точно выполнив приказ царя. Войско, увидев у стен чужого города македонские шапки, подняло радостный крик. Воины Пармениона откликнулись таким же ликующим воплем. Полководцы окружили царя.

Александр вошел в город, утонувший в садах и рощах, как в свои собственные владения. Небо Азии светилось прозрачной голубизной наступающей весны. Чужая речь слышалась на улицах. Странно одетые люди в штанах и длинных одеяниях стояли по сторонам у желтых глиняных стен своих жилищ и смотрели на македонян…

Македонский лагерь раскинулся и в городе, и вокруг города. И не успели македоняне расположиться, как прибыло новое войско - вернулись молодые воины, отпущенные в Македонию на зиму. Царь сам выехал встречать их. Молодое войско, под начальством полководцев Птолемея, Кена и Мелеагра, явилось прямо из Пеллы.

Александр сидел на своем вороном Букефале и смотрел, как идут его воины. Молодые македоняне прекрасно держали строй, крепкие, бодрые, веселые. Завидев царя, они во весь голос прокричали приветствие, и царь, тоже во весь голос, отвечал им. Три тысячи македонской пехоты прошло перед царем, триста македонских всадников, двести всадников-фессалийцев, сто пятьдесят элейцев, которых вел элеец Алкия…

Александр улыбался. Он был дальновиден - молодые воины провели зиму в своих семьях, отдохнули и вернулись, как приказано царем. И, как приказано, с пополнением.

В тот же вечер Александр призвал к себе полководцев, которых он посылал с молодыми в Македонию. Он хотел послушать о делах на родине, о том, как живут в Пелле, о матери… Казалось, что эти люди, пришедшие из македонской земли, принесли с собой и воздух ее, и шум ее лесов, и прохладное дыхание снегов родной горы Олимпа…

Начал Птолемей, человек гордый, властный, с красивыми, но жесткими чертами лица:

- Трудно было договориться с царицей Олимпиадой. Она никак не хотела отпускать свою охрану - целый отряд молодых этеров прятался у нее во дворце.

- Но ты взял их?

- Почти все здесь.

- Хорошо. А что Антипатр?

- Антипатр здоров, - ответил Мелеагр, старый полководец царя Филиппа, - вот письмо от него. Надо сказать, что ему тоже трудно с царицей Олимпиадой.

- Друзья мои, оставим царицу Олимпиаду в покое. Ну что может сделать слабая старая женщина!

Птолемей отвернулся, сжав тонкие губы, чтобы скрыть усмешку. Слабая женщина! Как она проклинала, как она угрожала ему, Птолемею, а ведь все знают, что угрозы ее не бывают пустыми. Хорошо, что у него с собой был приказ Александра!

- Вы лучше расскажите, друзья, что там, в Элладе?

- В Элладе худо, - осторожно, стараясь подбирать слова, ответил полководец Кен, - в Спарте опять начинаются какие-то безумные замыслы.

- Царь Агис?

- Да. Собирается воевать с Македонией. Поэтому Антипатр держит войска наготове.

- Агис! Тупица, как все спартанцы, - сказал Александр. - Надоело ему носить голову на плечах. Ну, Антипатр поможет ему потерять ее!

- Хуже другое, царь, - хмурясь, продолжал Мелеагр, - в тылу у нас - Мемнон!

Мемнон, опять Мемнон! Александр вспыхнул.

- Что же он там делает, этот проклятый изменник?

- Он подогнал корабли к берегам Афин, взял остров Хиос, оттуда отплыл к Лесбосу и там захватил все города - вот что он там делает! - резко сказал Птолемей. - Он старается отрезать нас от Македонии. И если это ему удастся…

Между бровями царя врезались морщины. Если его оторвут от матери-Македонии, он затеряется здесь, в Азии, со своим войском и, не получая поддержки, погибнет.

- Да. Только Мемнону это не удастся!