Сын Тишайшего

Гаврилов неприязненно посмотрел на мнущихся рядом бояр, хотя те уже набрались храбрости и распрямили плечи. Между тем слова стрельца пронеслись по толпе будто волны, передаваемые передними рядами задним. И встречены они были одобрительным гулом.

— Врёшь ты всё, Ивашка! Вы давно крамолу замышляли. А младшего князя Долгорукова просто так убили, — вдруг завопил один из вельмож. — На глазах царевичей на копья его подняли! Ещё и надсмехались!

Это кто у нас такой храбрый? Или лучше сказать — сумасшедший? Интересно, человек понимает, что может возбудить толпу, которая ещё зла и недавно растерзала нескольких вельмож? Или его так воодушевило моё присутствие? А может, просто провокатор?

— Тебе кто слово давал? — произношу достаточно тихо, но Голицын тут же озвучивает на всю площадь.

Пока слова крикуна доходят до народа, надо его остановить. Круглое лицо с глазами навыкате тут же побелело. Какая всё-таки отвратительная рожа у князя Прозоровского. Ещё эта куцая бородка, аки у козла. Вернее, он больше похож на чихуахуа. Память подкинула, что дядя является воспитателем Петра. Какого рожна он делает у Грановитой палаты в весьма интересной компании уважаемых людей?

— Не вели казнить, государь! — возопил князюшка, рухнув на колени. — Испугался я дюже, вот бес и попутал!

Прямо классика жанра. Хоть комедию снимай, только зрители не смеются. И это показное унижение уже начал порядком напрягать.

— Вон церковь рядом, иди и очисть душу от происков нечистого, — указываю на Успенский собор, а сам едва сдерживаю смешок.

Уж больно испуганный вид был у Прозоровского. Демонстративно поворачиваюсь к толпе:

— Встаньте, нечего портки пачкать, — Голицын передал мои слова с явным удовольствием. — Где челобитная?

Ко мне сразу подорвался стрелец в зелёном кафтане, но был остановлен одним из бойцов. Кстати, парни весьма грамотно рассредоточились и даже вклинились в толпу. Случись нападение или давка, у меня появилось бы несколько секунд, чтобы уйти.

Апраксин подошёл к хмурому воину, забрал документ, развернул и передал мне. Вернее, в тубусе было три листа, которые Федька вложил в мою руку. Сначала я обратил внимание на необычную фактуру бумаги, но затем вчитался в текст. Вот зачем марать столь дорогую вещь всякой хренью? На первом листе большую часть изложенного занимал мой титул. Просматриваю второй, затем третий. Наконец удалось понять общий смысл, хотя информация потребует проверки.

— Сто пятьдесят тысяч не многовато? — поднимаю глаза на Гаврилова. — Здесь долгов не за три месяца, а за десять лет.

— У нас всё расписано, государь, — ответил полусотник, но немного запнулся. — Ежели где ошиблись, то пусть дьяки пересчитают.

Сумма действительно огромная! Весь доход казны за прошлый год составил около полутора миллионов рублей. И получается, что долги только московским стрельцам составляют десять процентов от бюджета страны. Наверняка хватает задолженностей перед другими частями и госслужащими. Как тут не вспомнить, что причиной чудовищной коррупции Русского царства была именно несвоевременная выплата жалования? Молчу про то, что денег простому чиновнику едва хватало на еду и одежду для семьи.

И уже при Петре случались разные истории с иностранцами, когда страдала не только репутация, но и безопасность страны. Была ситуация с немцем, переметнувшимся к шведам и нанёсшим нам большой урон. Вопрос в том, знали ли об этом цари? Судя по моим воспоминаниям — да. И причина сложившейся ситуации — обыкновенное безденежье. Вернее, она глубже. Тут вам и долгая война с недостатком драгоценных металлов. Ну нет в России нужного количества серебра и золота. Ещё и неэффективность аппарата, который разросся до невиданных размеров. Я немного обдумал нынешнюю управленческую структуру и просто в шоке. Впрочем, на повестке дня иная тема.

— Иван Михайлович, а ты чего скромничаешь? За людей вон спрятался, — поворачиваюсь к боярам, где стоял Милославский. — Иди сюда, я не кусаюсь.

Митька — дурень! — ретранслировал мои слова, и в толпе раздались тихие смешки. Боярин обильно покраснел, но быстро взял себя в руки.

— Передай челобитную, — приказываю Апраксину, а сам смотрю в бегающие глазки родственника. — Ты у нас заведуешь приказом Большой Казны, тебе и разбираться. Даю неделю на сверку цифр со стрелецкими записями. Надеюсь, времени хватит?

В душе у меня происходит форменное безобразие. Здешняя сущность просто наслаждается моментом унижения и растерянности боярина. Уж больно допёк Милославский вместе с группой сторонников Федю, старательно мешая тому вникать в государственные вопросы. По сути, ребята мутили свои дела и под благовидным предлогом не давали царю в них влезать. А я лично подобного манёвра не понимал и подумывал зарубить махинатора прямо здесь. Иван Михайлович что-то увидел в моих глазах, резко сменив цвет с красного на белый. Прямо хамелеон, а не человек.

— Хватит, государь, — боярин нашёл в себе силы поклониться и встал на несколько ступенек ниже.