Сын Тишайшего

После окрика няньки рынды разбились на пары. Первая аккуратно сцепила руки в замок, а вторая посадила меня на специфическое сиденье. Обнял две мощные шеи, и наша процессия двинулась наружу.

Я давно сгорал от любопытства. Уж больно хотелось посмотреть на другие помещения. Следующей комнатой оказалась гостиная, где монарх отдыхал. Рядом расположены ещё две комнаты: для моления и гардеробная. Затем уже кабинет, приёмная и наконец коридор. Последний раз мне довелось побывать в Кремле лет десять назад, когда мы с детьми посетили экскурсию. Тем интереснее было наблюдать за отделкой дворца. По большому счёту ничего нового — то же обилие ярких цветов внутри и более скудная отделка коридоров.

У носилок уже стояли Голицын, Савва и пятёрка вооружённых мужчин весьма серьёзной наружности. Лица я не узнал, да и света здесь недостаточно. Только чадит пара ламп, да сквозь узкие окошки пробиваются скудные лучики солнца.

На анфиладе, проходящей по Теремному дворцу и соединяющей его с Золотой палатой, мне стало плохо. Организм просто отвык от воздуха, насыщенного кислородом, и в голове снова помутилось. Князь понял моё состояние и остановил рынд, хотевших поднять носилки. Постепенно пелена с глаз спала, дыхание выровнялось, и голова перестала кружиться.

— Несите, — даю команду.

Наша процессия тронулась по анфиладе. А я перестал глазеть по сторонам, начав готовиться к дальнейшим действиям. Уж больно пугающие звуки раздавались со стороны Соборной площади, до которой оставалось несколько десятков шагов. И вот поворот, показалась Грановитая палата с её специфической кладкой. Но здание закрывало происходящее внизу. Там как раз зычный мужской голос начал выдвигать условия.

Когда мы покинули Теремной дворец, я оценил хватку Голицына. Он умудрился перекрыть ход к царским покоям, грамотно выставив людей, которые сейчас шли впереди с самым решительным видом. Заодно к нам присоединилось ещё несколько воинов, ранее карауливших проход.

Наконец мы подошли к лестнице, ведущей к Золотой палате, и передо мной предстала волнующая картина.

Соборная площадь была забита народом. Солнце ещё не зашло, и позолоченные купола церквей играли яркими красками. Только внизу творилось форменное безобразие. Спиной ко мне стояло несколько женщин. Одна из них прижимала к себе мальчика в красивом кунтуше и шапочке, похожей на тюбетейку. Рядом, но как бы отдельно, расположились парень с невысокой девушкой в вычурных нарядах. Я уже знаю, кто это, и мне не надо смотреть на их лица.

На соседней лестнице, где в моё время находится арка Красного крыльца, расположился десяток дрожащих мужчин, скорее всего, бояр. Всё остальное пространство занимало людское море. И сейчас оно волновалось, но молчало, слушая зычного бородача в кафтане зелёного цвета. Странно, раньше я думал, что стрельцы носят исключительно красную и синюю форму.

Впрочем, народ соблюдал некую дистанцию, и перед обеими лестницами хватало открытого пространства. Ну и в первых рядах стояли более прилично одетые воины, щеголяющие кафтанами, отделанными тесьмой золотого и серебряного цветов. Оружие у них тоже отличалось красивой отделкой.

Рынды поставили кресло на пролёт выше женщин и встали по бокам. Чуть ниже расположились Голицын и пятёрка воинов. Толпа не сразу заметила меня, но постепенно пришло понимание происходящего, и по людским рядам пошёл тихий гул. Всё-таки белые одежды рынд не оставляют иных трактовок.

— Требуем наказать всех виновных и вернуть недоимки за…

Оратор запнулся и испуганно уставился на меня любимого. Вслед за ним повернули головы остальные, включая женщин и бояр.

— Царь! Царь! Царь! — сначала тихо, а затем всё громче и громче пронеслось над главной площадью страны.

— Жив, отрада наша! — вдруг заорал какой-то детина, пугая соседей, и рухнул на колени.

Постепенно за ним последовала вся толпа — и даже испуганные бояре. На ногах остались только мои здешние родственники и свита.

Приехали!

[1] Золотая Царицына палата — дворцовая постройка XV–XVI веков в Московском Кремле (первоначально — часть Постельных хором великого князя Ивана III), главный приёмный зал Ирины Годуновой и всех последующих русских цариц допетровского времени. В интерьере палаты сохранились фрески конца XVI века.

[2] Терлик — русская одежда, употреблявшаяся в XVI — конце XVII века, исключительно при дворе во время приёма послов и торжественных выходов.

Глава 4

Над площадью повисла тишина, нарушаемая только шорохом одежды, редким кашлем и возгласами, раздававшимися из-за колокольни Ивана Великого. Народ продолжал подходить, и не все понимали, что происходит. Тишина не гробовая, а гнетущая. И я откровенно растерялся. Не учили меня выступать перед толпой, ранее я занимался совершенно иными делами.

— Феденька! — вдруг закричал мальчик и бросился ко мне. — Сказывали, что ты умер! А ты — живой! Здесь такое происходит!

Пацан уткнулся мне в плечо и заплакал. Начинаю поглаживать тёмные кудри своей настолько высохшей рукой, будто она принадлежит какому-то старику. Только пигментных пятен не хватает.