Сын соперника

Опять этот пронырливый канцлер Малус Майком…

Малус вскрыл конверт, быстро пробежал глазами письмо, а затем громко произнес:

— Ваше величество, Комитет безопасности республики Ривальд любезно и от всего сердца приглашает вас посетить столицу республики с тем, чтобы способствовать установлению мирных и дружественных отношений между республикой Ривальд и Хамилайской империей отныне и навсегда!..

Паймер подумал, что все это очень странно и необычно. Майком закончил чтение письма. Стояла мертвая тишина; герцогу показалось, что затих весь город. Мир словно затаил дыхание, ожидая, как будут дальше разворачиваться события.

У Паймера моментально пропало ощущение, что он наблюдает за фарсом. Перед ним была сама история. Больше того — ее переломный момент.

— Это конец, — прошептал ему на ухо Идальго.

— Я принимаю приглашение, — величественно произнесла Лерена и повернулась к принцу Родину. — Вы будете управлять страной в мое отсутствие, кузен. Канцлер Майком поможет вам.

Родин, начавший было расплываться в счастливой улыбке, при упоминании имени Майкома стал мрачнее тучи, однако нашел в себе силы вежливо поклониться императрице.

Кенди изо всех сил старался выглядеть довольным.

— Когда ваше величество желает отправиться в путешествие? Если вы дадите мне знать в течение нескольких недель, я распоряжусь, чтобы в Беферене начали подготовку…

— К чему ждать, посол? — ответила Лерена и тихо рассмеялась.

Она хлопнула в ладоши, и ворота тут же распахнулись.

— Мы отправляемся немедленно!..

* * *

Кенди не знал, что сказать или сделать.

Он понимал, что нельзя заявить: «Нет, ваше величество, вы пока не можете отправиться в Ривальд». Однако понимал и то, что нельзя больше стоять перед воротами, загораживая путь процессии.

Посол слабо улыбнулся, поклонился императрице и отошел в сторону, позволяя Лерене прошествовать мимо.

Когда она оказалась рядом, Кенди вытаращил глаза. Это была не императрица, а незнакомая приземистая женщина с лицом в форме сердечка и глазами, наполненными ужасной мощью и силой, пробиравшей до костей…

Авенел зажмурился, потряс головой и снова посмотрел на Лерену. Нет, с ней все в порядке… а вот он, кажется, перегрелся.

Все придворные, за исключением принца Родина и Малуса Майкома, последовали за императрицей. В самом конце процессии двигался герцог Паймер Кевлерен, который помахал послу рукой, приглашая его присоединиться. Кенди поклонился в знак согласия.

Поравнявшись с Авенелом, старик спросил негромко:

— Комитет безопасности хотя бы понимает, что он натворил?…

Кенди, которому совершенно не хотелось разговаривать, все же хотел сказать, что не сомневается в решении комитета. Однако посол тут же подумал: а вдруг и правда комитет поражен болезненным оптимизмом обреченности, верой в то, что все плохое обойдет их родину стороной и случится с кем-то другим?…

Он мрачно отметил про себя, что и сам, находясь здесь, в Омеральте, оказался подвержен подобной болезни. Что ж… в таком случае в наказание посланник Ривальда заслужил беседу с выжившим из ума герцогом…

— Ведь они отдают отчет в своих действиях? — весело добавил Паймер. — Иначе членов комитета можно обвинить в полном идиотизме. Однако, если верить моим впечатлениям от встреч с президентом Крофтом Харкером, его трудно назвать идиотом…

— Я уверен, что комитет понимает последствия принятого решения, — солгал Кенди, а потом добавил: — Я тоже всегда считал, что президент далеко не дурак…

— Однако он был одним из тех, кто с такой беспечностью низверг моих родственников…

Кенди посмотрел герцогу в лицо, выискивая в нем признаки сарказма, но увидел лишь откровенное любопытство.

— Не всякое путешествие начинается с выбора места назначения, — сказал посол. — Иногда достаточно просто выйти из дома.

— А! Значит, вот как все было, — многозначительно произнес Паймер.

— Раз мы с вами откровенны, ваша светлость…

— Мне тоже так показалось.

— … то могу я узнать ваше личное мнение о революции?

— Поначалу я был шокирован. Затем мои чувства приобрели довольно смешанный характер. Я радовался, что империя избавилась от своего самого стойкого, непоколебимого и опасного врага, но в то же время обеспокоился тем, что мои родственники Кевлерены были низвергнуты с такой подозрительной легкостью.

— Подобное беспокойство, без сомнения, разделяет императрица. Поэтому она и отправляется в Ривальд.

Паймер вскинул голову.

— А это, как правильно подметил Идальго, привело к пониманию того факта, что революция свершилась с молчаливого согласия — или даже в результате прямого участия — Избранных.

Кенди неожиданно ощутил, как все тело словно зарядилось неведомой энергией. Его сознание, до этого сконцентрированное только на беседе со старым герцогом, расширилось, и он увидел перед внутренним взором все узловые моменты недавней истории Ривальда и Хамилая.

— Так вот что случилось… — неслышно прошептал посол.