Сын Солнца

— Выходи, отец, и по доброй воле сложи корону! Ты больше не конунг! — Ахо лениво перекинул ногу через седло и с вальяжной грацией соскользнул на землю. — Кто это рядом с тобой? Твой выродок атлан? Тикаль был прав: у меня есть соперник. Неужели ты поверил, что он — это я? Или хотел поверить?

— Я знал, — с вызовом бросил король. — И благословляю Бога за то, что Он под старость дал мне посмотреть на настоящего наследника!

Ахо не смутился. Их ненависть с отцом была такой давней, что слова ничего не меняли.

— Ну что ж, — задумчиво протянул он, — Тогда тебе будет интересно увидеть его голову на колу над воротами. Рядом я насажу на пику его щенка. А твою сучку Дею отдам солдатам.

Алдерик взревел и потянулся за мечом. Акхан удержал его; он уже застегнул на себе оружие, снял со стены топор и поспешил вниз по лестнице. В сенях было темно. На первом этаже у окон выстроились воины его немногочисленного эскорта, с которым он прибыл из Туле. Они держали в руках луки, но целиться сквозь узкие, продольно прорезанные в бревнах отверстия с заволоками было нелегко.

— Постарайтесь снять Хрюма и Ахо, — распорядился принц. — Шестеро пусть останутся у окон, остальные с мечами к двери.

Будь все проклято! Он отчетливо понимал, что у них нет шансов. Враги отъехали на безопасное расстояние. Стрелы полетели в снег. Двери не выдержали дружного удара и через пару минут слетели с петель. Грохот ломаемых досок, лязг железа — схватка была короткой и кровавой. Защитников оказалось слишком мало. Только сумрак сеней позволил им положить около десятка воинов Хрюма, ворвавшихся с улицы, где ярко горели факелы.

По правилам благородного боя Акхану, конечно, следовало сразиться с Ахо. Но ему не дали такой возможности. Несколько ударов топорами, возня, тупая боль от тычков пиками в прикрытый кольчугой живот.

Его выволокли во двор по жаркому от крови снегу. Уже не было ни шлема, ни меча. Правая рука беспомощно повисла, плечо пробито насквозь, в боку глубокая дыра — с такими ранами долго не живут, Акхан это понимал.

Он еще видел, как Алдерик, тряхнув стариной, все-таки приковылял на поле битвы и даже какое-то время отмахивал направо-налево подобранным мечом. Смешно. Да, они смеялись, пока Хрюм не угостил конунга крепким ударом в висок. Можно было еще позабавиться, но уж больно старик разошелся. Ахо нетерпеливо крикнул с улицы:

— Скорее!

Принца швырнули к ногам его лошади. Наследник снова взобрался в седло и со вкусом прогарцевал по хребту самозванца.

Все. Дело было кончено. Акхан заметил, как из низкого строения бани, где попрятались женщины, метнулась прочь от солдат Дея. Ее догнали, завалили в снег и с гоготом подняли ребенка на мечи. Дальше свет факелов рыжим пятном стал расплываться перед глазами, ударил в лицо снопом искр и погас.

Боль, страх, унижение — все сразу исчезло. Только слышно было, как над его головой Ахо сказал Хрюму:

— Боги не могут войти, пока мы их не пригласим. Теперь можно это сделать. — Его сапог уверенно встал на вымазанные в крови волосы брата. — Даже в Туле уже некому сопротивляться.

4

Серый дым плыл над Асгардом от двора конунга к валам. Западный ветер гнал его прочь от города. С ним сливались дымы от многих пепелищ — в эту ночь столица горела в разных концах.

Акхан видел происходившее сверху. Он парил выше резных деревянных крыш дворца, и порой пролетавшие мимо птицы задевали его крылом. Ни они, ни он этого не замечали.

Принц безучастно взирал, как трупы погибших, и его в том числе, ободрали до нитки и выволокли за стены города. Голые тела в голом поле быстро начало заметать сухой поземкой.

Герсиры Хрюма кое-как сложили костер из обледенелых поленьев и без всяких почестей закинули на него останки конунга. Потом нашли и притащили к Ахо старшего из вёльвов. Огмис пытался обличать наследника, но получил удар рукояткой меча в живот и был под общий хохот посажен на кол у ворот усадьбы. Воины награждали его пощечинами и отпускали шуточки на счет дешевых прорицателей, которым самое место подставлять свой старый зад под деревянного конька.

Акхан не видел Дею и понадеялся, что она погибла сразу. Но потом зацепился глазами за белую косу в груде женских тел на заднем дворе и понял, что принцесса разделила общую участь. Приехавшая с захватчиками девушка — дочь Хрюма, Лив, — торопливо стаскивала с пальцев мертвых соплеменниц кольца.

Он ничего не смог сделать. Не сумел защитить ни ее, ни Ареас. Да и было ли это возможна? Чем выше над землей поднималась его душа, несомая ветром, тем страшнее виделась общая картина поражения. Не в человеческих силах было остановить это.

Со дна Молочного моря огромным черным пузырем поднималась бурлящая от нетерпения Злоба. Она тянулась к жизни, проламывая льды, громоздя воду зелеными горами волн. Ей навстречу с запада двигались сотни, если не тысячи железных птиц, уничтожая бьющими по земле лучами остатки гиперборейских городов.