Сын обезьяны

– Генерал де Толль, в вашем распоряжении флот не только нашей планеты, но и всей галактики, вы располагаете информацией всех аналитических центров. Чем поможет скромный детектив, едва зарабатывающий на жизнь частным сыском?

Хотел встать, но последняя голограмма произвела слишком сильное впечатление. Соскользнув со стула, я умудрился мгновенно оказаться за ним, и попятился к двери, прикрыв спинкой тот самый орган, который, в отличие от меня, при виде рыжеволосой красотки не размяк.

Генерал выпучил глаза и открыл рот. Потом закрыл его.

– ???… – он не смог сформулировать вопрос, но я прекрасно понимал, что чувствует сейчас начальник планетарного управления, наблюдая, как супермен Ченг, делая маленькие шажки, пятится к двери, строит глупые гримасы и пытается украсть, нет – крадёт! – стул.

– Нервы, – скривился, показывая всем своим видом, что психика расшатана непосильным трудом, – неадекватен.

Глупее объяснения не выдумать, но оно оправдывало моё странное поведение, а заодно полностью снимало с повестки дня вопрос об участии в операции.

– А-аа, понятно… – хозяин кабинета нагнулся к коммуникатору: – Немедленно проводите Ченга к выходу и обеспечьте транспорт.

Уф… Наконец-то, оказался за дверями приёмной. Усмехнувшись, задвинул стул кабинет, успев заметить голографическое лицо папаши. Захлопнул дверь и, было, вздохнул с облегчением, но – рано, рано, Ченг! Напротив стояли четыре полисмена – вызванные начальником для того, чтобы составить мне эскорт. Они грозно смотрели на меня, уставившись куда-то пониже пояса. Да чёрт с ними, однако, репутация у начальника теперь изрядно подмочена, уж я то знаю, как быстро распространяются слухи в этой конторе!

– Ребята, я сам выберусь отсюда, – усмехнулся, быстро направляясь к лифту

Выйдя из управления, остановился на крыльце. Да, денёк выдался! Всё, на сегодня хватит общения с представителями власти. Деньги есть, можно завалиться в заведение попроще, устав которого содержит только один пункт: напиться до чёртиков. Именно это и собирался сделать, благо мой пояс заряжен кредитами как минимум на недельный запой. Может, получится забыть изображение рыжеволосой бестии, которой на самом деле нет. Волна горячего желания прошла по телу. Как же я хочу, чтобы эта женщина существовала на самом деле. За обладание ею отдам что угодно, заплачу любую цену, лишь бы она была со мной. Какая несправедливость, что эта яркая женщина всего лишь фантазия вебдизайнера!

Как и обещал начальник, транспортом меня обеспечили – у края тротуара стоял полицейский флаер. Направился, было, к нему, но тут краем глаза заметил сгорбленную фигуру мамука. Он сидел прямо на земле. Что сквозило в его позе, в горестно поникшей голове в коротких, поджатых под себя ногах, в длинных руках вытянутых на полтротуара? Не знаю, но от него веяло таким отчаянием, такой скорбью, что невольно остановился.

– Друг, тебе плохо?

– Меня впервые назвали другом, а это обязывает, – тихим, приятным голосом проговорил гуманоид и медленно поднял взгляд от земли. И – всё. Что было дальше – не помню, но чувство было такое, словно меня затянуло в омут, в чёрную дыру, в глубины космоса…

Глаза мамука посветлели, он встал, прикоснулся ко мне, что-то сказал. Я глупо улыбнулся в ответ. Придурок загипнотизированный, смотрел и радовался тому, что исчезает вселенская скорбь из глаз альбиноса. Улыбался, глядя, как расцветает на обезьяньем лице счастливая улыбка.

– Благодарю, – проникновенно прошептал мамук. Он развернулся и пошёл прочь.

Я стоял столбом и смотрел, как рослая белая обезьяна, шаркая растоптанными ботинками, переставляет короткие, согнутые в коленях ноги, как помогает себе длинными руками, иногда упираясь кулаками в землю и делая большие прыжки. Подумалось, что нелепо смотрятся на его сгорбленной фигуре вельветовые коричневые джинсы, отвисшие на заднице и засаленные…

Мамук скрылся за поворотом.

Вздрогнул, стряхивая наведённое рубиновым взглядом гуманоида оцепенение. Эх, знал же, что нельзя даже заговаривать с мамуком!

Посмотрел на себя – ого! Я – супермен Ченг – стою в общественном месте в одних подштанниках и поясе, с которого куда-то пропал бластер. Чувства тяжести пояс тоже не вызывал. Порывшись в его отделениях, не обнаружил ни одного кредита, масса так нужных частному детективу вещей тоже бесследно рассосалась. Куртки на мне не было, штанов тоже – остался в прозрачных силиконовых подштанниках и бронежилете. А на ступенях главного управления собралась толпа копов. Они почему-то не смеялись и смотрели как-то странно – так, наверное, смотрят на проповедника, обещающего возвращение в потерянный рай.

– Меня обокрали, а вы даже не помешали этому? – заорал я, разозлившись.

– Не сердись. Ченг, – сказал высокий, чернокожий полицейский, которого, кажется, звали Джоном. – Но у тебя было такое просветлённое лицо, такие лучащиеся глаза, когда ты отдавал мамуку свои вещи, что просто слёзы на глазах наворачивались, – и он действительно утёр рукавом каплю влаги, побежавшую по щеке.