Сын Нептуна

Хейзел ответила за него. Она рассказала авгуру обо всем, что случилось после их встречи перед туннелем, – о горгонах, схватке на реке, появлении Юноны, разговоре с Рейной.

Услышав о богине, Октавиан удивился.

– Юнона, – задумчиво повторил он. – Мы зовем ее Юнона Монета – Юнона Предупреждающая. Она является в периоды кризиса, предупреждает Рим о великих угрозах. – Он покосился на Перси, словно хотел добавить «например, о таинственных греках».

– Слышал, на этой неделе состоится Пир Фортуны, – заметил Перси. – Горгоны говорили о нападении в этот день. Ты ничего такого не увидел в набивке?

– К сожалению, нет, – Октавиан вздохнул. – Волю богов сложно разгадать. А в последнее время мой взор затуманился.

– А у вас нет… не знаю… оракула или еще чего-нибудь? – спросил Перси.

– Оракула! – Октавиан улыбнулся. – Смешно. Нет: боюсь, все оракулы закончились. Но вот если бы мы отправились в поиск за книгами Сивиллы, на чем я уже давно настаиваю…

– Сиви… кого? – не понял Перси.

– Книги пророчеств, – объяснила Хейзел. – Октавиан ими одержим. Римляне в трудные времена сверялись с ними. Большинство считают, что они были сожжены, когда Рим пал.

– Некоторые так считают, – поправил ее авгур. – К сожалению, наше нынешнее руководство не желает организовать их поиск…

– Потому что Рейна не дура, – вклинилась Хейзел.

– …и нам приходится довольствоваться несколькими уцелевшими фрагментами, – закончил Октавиан. – Загадочными пророчествами вроде этих. – Он кивнул на надписи на мраморном полу. Перси скользнул взглядом по строчкам, особо не надеясь их понять. И едва не задохнулся.

– Это пророчество, – указал он и зачитал вслух перевод: – «На зов ответят семь полукровок. В огне и буре мир гибнет снова»…

– Да-да. – Октавиан, не глядя, договорил: – «Клятву сдержи на краю могилы. К Вратам смерти идут вражьи силы».

– Я… я его знаю. – Перси почудилось, что храм затрясся от очередной молнии, но затем он понял, что дрожит сам. – Это важно.

Октавиан изогнул бровь:

– Разумеется, это важно. Мы называем его Пророчеством Семи, но ему несколько тысяч лет. Мы не знаем, что оно означает. Всякий раз, когда кто-то пытался его интерпретировать… ну, Хейзел тебе расскажет. Заканчивалось все плохо.

Хейзел сердито посмотрела на него:

– Просто прочти уже предсказание для Перси – можно ему вступить в легион или нет?

Перси практически видел, как крутятся винтики в голове у Октавиана, прикидывающего, насколько Перси будет полезен. Авгур протянул руку к его рюкзаку:

– Симпатичный экземпляр. Можно?

Перси не понял, о чем он, но Октавиан уже сам выдернул выглядывающую из рюкзака подушку в виде панды из дисконт-центра. Это была просто глупая мягкая игрушка, но она пробыла с Перси все его долгое путешествие, и он успел в каком-то смысле проникнуться к ней симпатией. Октавиан отвернулся к алтарю и занес нож.

– Эй! – возмутился Перси.

Авгур рассек живот панды и вытряхнул набивку на алтарь, после чего отбросил плюшевый труп в сторону, пробормотал что-то над ватой и с улыбкой повернулся к ним:

– Хорошие новости! Перси может вступить в легион. Мы распределим его в когорту на вечерней перекличке. Скажи Рейне, что я дал «добро».

Плечи Хейзел расслабились:

– О-о-отлично. Идем, Перси.

– Хейзел, и вот еще что! – остановил ее Октавиан. – Я рад приветствовать Перси в легионе. Но когда подойдут выборы претора, я надеюсь, ты не забудешь…

– Джейсон не умер! – перебила Хейзел. – Ты авгур. Ты должен его искать!

– О, и я ищу! – Октавиан указал на гору выпотрошенных игрушек. – Я обращаюсь к богам каждый день – но за все восемь месяцев не получил ни единого знака! Конечно же, я не прекращу поиски. Но если Джейсон не вернется к Пиру Фортуны, нам придется что-то делать. Нельзя оставлять этот вакуум власти и дальше. Я надеюсь на твою поддержку моей кандидатуры в преторы. Это будет очень много для меня значить.

Хейзел сжала кулаки:

– Мою. Поддержку. Твоей кандидатуры?

Октавиан снял тогу и положил ее и нож на алтарь. Перси заметил на его руке семь полосок – семь лет в лагере, по всей видимости. На его метке была изображена арфа, символ Аполлона.

– Я ведь могу помочь тебе, – сказал Октавиан Хейзел. – Правда. Будет обидно, если все эти ужасные слухи о тебе не улягутся… или, боги сохраните, если они окажутся правдой.

Перси сунул руку в карман и сжал ручку. Этот парень шантажирует Хейзел – это очевидно. Перси был готов по первому же ее знаку высвободить Анаклузмос и проверить, как Октавиану понравится оказаться на кончике меча.

Хейзел сделала глубокий вдох. Костяшки ее пальцев побелели.

– Я подумаю над этим.

– Замечательно, – кивнул Октавиан. – И кстати говоря, твой брат здесь.

Хейзел напряглась:

– Мой брат? Почему?

Авгур пожал плечами:

– Почему твой брат вообще что-то когда-либо делает? Он ждет тебя у храма вашего отца. Только… э-эм… не приглашай его надолго. Он заставляет других нервничать. А теперь прошу меня извинить: мне нужно продолжить поиски нашего бедного потерянного друга, Джейсона. Приятно было познакомиться, Перси.