Сын Неба

— Он тебя просто уберет, — улыбалась она, намекая прозрачно, что он полномочен меня «убрать». Они любят приподнять себя на ступенечку выше, чем есть на самом деле. И приписать себе несуществующие полномочия. Но тогда я многого не понимал, многому верил. Ведь живи мы чуть пораньше, в 30-е, скажем, годы, им не надо было никаких ступенечек. Даже чем ниже, тем действеннее. И на мужа Клавдии Антоновны Рудовской тоже написал далеко не высокий начальник. А так, подчиненный его же подчиненного.

Другим младшим братьям сестры заменяли родителей, когда родители умирали. Потом младший братик вырастал и помогал сестре во всем, был ей опорой и защитой. Возможно, так оно и было бы в нашей семье, и в нашей стране, если б…

23. — Ну, и чем он лечит? — спросила Милочка, когда я рассказывал ей про результаты метода И.Х., будто разница шла между уколами, пилюлями и клизмой. Как объяснить ей, чем Он лечит? Как объяснить, что сначала Он должен воскресить Душу, и только если это удастся, можно приниматься за тело. Без этого — без толку. Он лечит не клизмой, не уколами. В материальном мире нет аналогов того, чем Он лечит. Не назвать, не сформулировать при всем желании, чем Он лечит. Не каплями, не микстурой. Это не объяснить в рамках трехмерного пространства и одномерного времени. Это просто не существует в рамках трехмерного пространства и одномерного времени. Это делит историю человечества на две истории: до Вхождения и после Вхождения. До Бессмертия и после Бессмертия.

24. Я знал: одного моего слова, могучего, всеисцеляющего Слова от Его Имени, будет достаточно. Да, лежит передо мной скрюченное недугом существо. Когда-то мой злейший враг. Инсульт перекрыл ему проходимость нервного сигнала к правой руке и правой ноге. И рука, и нога целы, но скрючены, неподвижны. Неподвижны уже несколько лет. Мое Слово от Его Имени разожмет этот сигналопроводящий канал. «Встань!» — скажу я, и Кесарев встанет на обе ноги, радостный, пожмет мою правую руку своей обретшей силу, воскресшей правой рукой.

Слишком уж я застрял в своей старой обиде. Именно эта обида, и даже не столько она, сколько то, что я в ней застрял, повисло у меня камнем на ногах. И с этим камнем — во Вхождение? И с этим камнем — туда, к Точке Невозврата?

Нет! Сегодня же я поеду к сестре своей Милочке. Я буду говорить с Кесаревым, как с братом. Я поменяю у него Знак.

25. — Мне лишь одно лекарство помогает, — крякнул Кесарев, улыбаясь с хитринкой.

— Универсальное? — догадался я.

— Конечно, — он всплеснул левой рукой, имитируя хлопок одной ладони, но, человек, весьма далекий от Высшего Тайного Знания, хлопком одной ладони он не владел, он хлопнул ладонью себе по горлу, хотя мы с И.Х. и без этого жеста догадались, какое универсальное лекарство он имеет в виду. Расчет его был безошибочным, вероятно, ситуация была уже наработана: двое хорошо одетых, солидных бизнесменов не пройдут мимо несчастного инвалида.

— Вы бы дали мне…— протянул он всю ту же ладонь, тут же захныкал и все той же ладонью левой руки утер слезы. Правая безжизненно висела. Кесарев сидел на диване. Я помнил этот диван с детства. Когда-то мне сильно попало, что я (бывает ведь такое у детей) сделал этот диван мокрым. Не жируют они с Милочкой. Даже телевизор смотрят еще тот, старенький, черно-белый, который у родителей был. Вспомнилось, как меня к этому несчастному телевизору не пускали, когда Кесарев поселился у нас в доме. Но сразу забылось. Я пришел не с этим. И пришел — не один.

Конечно, поклянчить на водку — святое дело для инвалида, но я хотел оборвать его просьбу, не дать разменять по дешевке то, что может быть дано ему сегодня. Сегодня мы перекроим его судьбу по-новому. Сегодня мы вернемся за ту точку, когда умерла его душа. Я даже не сам пришел к нему. Я упросил прийти И.Х., и Он не отказал. Он принес несчастному инвалиду Всеисцеляющее, Всепобеждающее Слово. Плакать нечего, ведь для И.Х. достаточно лишь рукой махнуть в сторону бедняги Кесарева, достаточно лишь ладонью коснуться…

Тем временем, в ответ на просьбу Кесарева, И.Х. полез за бумажником, сунул купюру в протянутую ладонь и встал со стула. Он не стал снимать с бедолаги паралич, не стал поднимать его на ноги полным сил. Мы из вежливости еще несколько минут постояли в прихожей и распрощались. Ведь то, ради чего мы пришли, не состоялось. Нас никто и не удерживал, а муж моей сестры Саша Кесарев все той же ладонью с зажатой купюрой утирал с лица слезы счастья.

26. Жилье в той стране — давали. Давали тем, кто его не строил, не покупал. Давали даром. И брат шел на брата, дети на родителей, супруг на супруга в борьбе за дележ этого дармового жилья. Пышным цветом расцвели фиктивные браки, фиктивные разводы, фиктивные усыновления, фиктивные опекунства. Смысл в них — один: получить жилье даром. А бывало, если не удавалось получить, зять шел с ножом на тещу, свекровь на невестку, сестра на брата… Завязывался узел, который не распутать, вставала проблема, которую в условиях тогдашней жизни по совести не разрешить.