Сын графа Монте-Кристо

— Вы ошибаетесь, маркиз,— возразил Фанфаро,— это не комедия, а страшная и потрясающая драма! Спросите вашего сына, на котором лица нет, правду я сказал или ложь?

— Да, это ложь! — крикнул Тализак.

— Нет, это правда,— сказал Анатоль де Монферран,— вы стали очень забывчивы, виконт! Но на вашем лице еще не исчезли следы данных вам вчера пощечин, и ваше запирательство не приведет ни к чему! Господа, я был свидетелем происшедшего скандала, хотел остановить виконта — дал ему пощечину, тогда он бросился на меня с кинжалом!

— Он лжет! Он сошел с ума! — вскричал де Тализак.

Все с презрением отвернулись от него, и он в изнеможении опустился в кресло.

Между тем Ирена хлопотала над Лизеттой.

— Мама,— вскричала она,— она жива, она дышит, ее можно спасти! Отвезем ее к нам домой, скорее!

Графиня с гордостью обняла свою дочь.

— Эта бедняжка — моя сестра,— шепнул Ирене Фанфаро.

В ответ на это Ирена склонилась над Лизеттой и поцеловала ее бледный лоб.

Тализак, наконец, очнулся, бросился к двери и крикнул:

— Самому мне что ли вытолкать этого наглеца? Эй вы, лентяи, возьмите его!

— Не советую никому прикасаться ко мне! — холодно произнес Фанфаро.

В этот момент чья-то рука легла на его плечо и послышался голос:

— Именем короля, вы арестованы!

Фанфаро обернулся — перед ним стоял полицейский комиссар. Все входы в залу были заняты солдатами, и Фанфаро понял, что он погиб.

— Извините меня, маркиз,— обратился к Фужерезу комиссар,— за то, что я, повинуясь своему долгу, нарушил ваше веселье… Час тому назад человек, вооруженный кинжалом, пробрался в собственные покои короля и при задержании сознался в намерении убить его.

В толпе гостей раздался крик ужаса.

— На допросе преступник объявил, что он был орудием тайного общества, во главе которого стоит акробат Фанфаро.

— Это гнусная ложь! — вне себя крикнул Фанфаро.

В глазах Ирены де Сальв блеснула молния.

— Он не может быть убийцей,— проговорила она.

— Не бойтесь,— шепнул ей Анатоль,— я не покину его.

— Спасите мою сестру, Ирена,— тихо и печально сказал Фанфаро и, обращаясь к комиссару, продолжал твердым голосом:

— Господин комиссар, я самым решительным образом протестую против моего обвинения в покушении на убийство: открыто и честно я вел борьбу с правительством, но никогда не был убийцей! Исполняйте свой долг — я покорно последую за вами и спокойно предстану перед судом.

Высоко подняв голову, Фанфаро направился к выходу, солдаты окружили его и увели.

Монферран подошел к Тализаку и шепнул ему на ухо:

— Хотя с подлецами не дерутся, но для того чтобы избавить общество от негодяя, я вызываю вас на дуэль!

— И я убью вас,— прошипел виконт.

Полчаса спустя дом маркиза де Фужерез опустел, и мертвая тишина сменила веселье.

22. В Лейгуте

Деревня Лейгут, сожженная неприятелем, мало-помалу возрождалась из пепла.

Однажды в деревню приехал никому неизвестный старик и объявил, что намерен построить на прежнем месте гостиницу и школу взамен сгоревших. Не торгуясь, приобрел он участок земли, и на другой же день рабочие приступили к строительству. Когда дом был готов, то над крыльцом прибили полуобгоревшую вывеску «Для счастья Франции», и старожили уверяли, что эта вывеска некогда украшала гостиницу Жюля Фужера.

Новый владелец дома не поселился в нем, он уступил его беднейшему в деревне семейству, выговорив себе лишь право жить в нем несколько месяцев в году. На место учителя старик за свой Счет пригласил одного отставного сержанта. Жители Лейгута относились с большой признательностью к Пьеру Лабарру — так звали доброго старика — и сердечно радовались его ежегодному появлению в деревне.

И в эту весну Лабарр приехал в Лейгут. Задумчивый и сосредоточенный, по обыкновению сидел он у окна гостиницы. Вдруг на дороге появились две особы, обратившие на себя его внимание.

Одна из них была молодая девушка, а вот другая — сгорбленная старушка, опиравшаяся на руку своей спутницы…

Следуя непонятному влечению, Пьер вышел из дома и присел на крылечке. Женщины подошли к гостинице, и старуха подняла голову.

Лабарр увидел страшно обезображенное и покрытое рубцами лицо…

Старуха с трудом поднялась по ступенькам крыльца и вошла в дом. Пьер последовал за ней. Дверь стояла отворенной, несчастная сидела на подоконнике, боязливо оглядываясь кругом, и бормотала:

— И что это Жюль не идет домой? Обед давно готов, дети ждут, а его все нет! Поди сюда, Жак. Отец скоро вернется. Лизетта, не плачь, не то я рассержусь… Нет, я пошутила, дурочка, успокойся: он сейчас придет…

По телу Пьера Лабарра пробежала дрожь. Эта несчастная cтapyxa была Луиза — жена Жюля Фужера! Но кем была ее спутница?

В эту минуту молодая девушка подошла к нему и сказала:

— Не сердитесь, сударь, мы пробудем у вас недолго.

— Будьте здесь, как дома,— ласково ответил Пьер,— скажите мне, кто эта старушка?

Перепелочка — это была она — приложила палец к губам и ответила:

— Она помешана.

— Как ее зовут?