Сын донецкого полка

Он роль свою уже сыграл.

Европа – наш концертный зал.

В ней толерантные глупцы,

Лже-демократии отцы.

Вновь поползет тот черный дым,

Когда Освенцим возродим.

Музею больше там не быть,

Телами печь пора топить.

На юг Америки сигнал,

Мы начинаем править бал.

Там братья доблестные ждут.

Поможем им! Пускай вернут

Мир белой расы и рабов,

Чтоб было всё без дураков.

Но прежде денег с них качнём,

А как заплатят, так начнём

На пушках свой дивертисмент.

Повешен чёрный президент!

И на Москву погоним скот,

Там и закончится поход.

Четвертый рейх уже грядёт,

И фюрер к власти в нём придёт.

Алло, на связи. Кто? Ярош.

– Вот он на фюрера похож…

– Так точно, через час. Вас ждём.

Займемся новыми потом.

Мадьяр бегом посты проверь,

К нам в гости едет главный Зверь.

– Зиг Хайль, Ярош! – Зиг Хайль, собрат.

Я видеть рад своих солдат.

Мы к вам сюда с передовой,

Под пули влипли с головой.

Мне надо срочно на совет.

По делу слушай – время нет.

Открыт гуманитарный шлюз.

Идет конвой, проедет груз.

Колонна у границы встала:

Там рис, мука и одеяла.

Нельзя Донецку отдавать.

Разграбить всё и посжигать.

Когда в осаде держишь город,

Союзник и помощник голод.

Не надо будет лагерей,

Заморим клятых москалей.

Чтоб передохли с голодухи

Все – от младенца до старухи.

Кто уцелеет, тех добьем.

Нам не нужны враги живьем.

Вон, полюбуйся, Бандерлох,

В машине связанный щенок.

Мне в руки ключ к победе дан.

– Я знаю кто этот пацан.

Разведчик – он Истоту сдал.

Молчишь змеёныш…, ты попал.

– Стрелкова сын – вот кто малец.

И ватникам теперь конец.

Он ключ. Я знаю где замок.

Зиг Хайль, до встречи, Бандерлох.

Падет Европа и Израиль.

– Мой фюрер, я готов, Зиг Хайль!

***

XI (мужество)

Афган. Ущелье между гор.

Спешит молоденький шофер.

И сквозь усталость давит газ.

Доставить хлеб – таков приказ.

Ждет голодающий аул.

Нас попросил помочь Кабул.

С дорогой рядом бой кипел.

Подбитый БэТээР осел.

Дымят обугленные шины

У искореженной машины.

Брезент у каменной стены,

А под брезентом пацаны.

В ряд и накрыты с головой,

Все пали на земле чужой.

Душман подкрался – подлый враг.

Ну, почему же? Как же так?..

Диппочта из Москвы. Спецрейс.

В руках курьера черный кейс.

Серьезный рядом пассажир.

Костюм похожий на мундир.

У кресла встала стюардесса.

– Коньяк, мартини, виски, пресса?

Что господину принести?

-Не надо, лучше не буди.

Подушку дайте, я посплю.

А мысли вновь туда, к Кремлю:

– Стрелков, заданье будет Вам,

Стрелой вонзиться в пасть врагам.

Даём на сборы только час.

– Так точно! Выполню приказ.

И в глотку вражью самолет

Главкома бывшего несет.

А ополчение побеждает,

Фашист бежит и отступает.

Сработал план, то Ганнибал

Свою нам мудрость передал.

Но в сердце боль, вопрос один:

Где Вовка? Как любимый сын?

Пропал. Захвачен? Ты в плену?

Мужайся, жди, сынок, найду.

Не бойся, верь – спешит подмога!

Ну, потерпи ещё немного.

И против воли, не желая,

Слеза скатилася мужская…

Кровь запеклась, застыла боль.

Но жажда хуже – в горле соль.

Коль жив, и силы есть – терпеть,

Не сдаться, стоя умереть.

А вдруг не сдюжу, не смогу.

И разболтаю всё врагу?

Гранату в джипе увидал,

Но руки сам Ярош вязал.

Нет, я отсюда не сбегу.

Зубами выдерну чеку.

Ну, как лимонку мне достать?

Узлы никак не развязать.

Я дотянусь к гранате ртом.

Сейчас не время, но потом.

Учил Отец – молиться, ждать,

А, выждав, умно побеждать.

Затихну, только б не уснуть.

Их попытаюсь обмануть.

Дождусь. Получиться взорвать.

Стрелкова мне нельзя предать.

Слезу не вытереть никак.

Крепись, терпи – шептал Казак…

Гуманитарный коридор.

А за рулем седой шофер.

Конвой. Машины груз везут.

Донецк голодный. Хлеба ждут.

Лишь пыль летит из под колес.

Вон танк сгоревший в землю врос.

Ещё дымит недавний бой,

А под брезентом с головой

В строю последнем – пацаны

Среди берез родной страны.

Ну почему же? Как же так?

Кто сделал этот страшный шаг?

Не видеть и в кошмарном сне

Собратьев, гибнущих в войне

От рук собратьев. Всплыл Афган.

И та дорога на Баграм.

Ущелье, взвод и тот брезент.

Вдруг щит рекламный. Президент.

Улыбка, поросячий взгляд

С плаката в сторону ребят.

Король конфет и шоколада.

Погиб отряд, была засада.

Взял на себя последний бой,

Чтобы проехать мог конвой.

И давит газ седой Иван.

Рулит и плачет ветеран…

***

XII (с "корабля на бал)

Дворец, веселое застолье.

Гуляет бывшее подполье.

По полной отрываясь всласть,

Над Украиной хунты власть.

А с ними важные персоны

Теперь из ближней Еврозоны:

ПАСЕ, ОБээСе, ООН,

Ну, и конечно Пентагон.

Вот во главе стола – Петро,

Он пьет за это и за то.

А справа от него Анжела.

Она специально прилетела.

Обещан к празднику сюрприз.

И зритель требует тот приз.

Пора порадовать тусовку.

– Охрана, приведите Вовку.

Солдат мальчишку в дверь толкнул,

И зал внимательно взглянул.

Поднялся с кресла президент,

Настал внимания момент.

И, чтоб величие создать,

Охране крикнул – Развязать!

Все к Вовке повернулись в зале.

Ребенку руки развязали.

Петро подходит к Вовке важно,

А тот глядит в глаза отважно.

Вдруг вспомнил Порошенко сон.

И про себя – Так это ж он!

От страха побелел, как мел.

– Как ты сюда войти посмел?

Осекся. Видел кто испуг?

И стал таращиться вокруг.

– Вот сын Стрелкова перед Вами.

Он куплен мною с потрохами.

– Я сын Донецкого полка.

Мальчишка руки взял в бока.

Как в страшном сне всё. Разозлился.