Сын донецкого полка

Мы примем натиск, чуть прогнемся,

Пока не скатится волна,

Окружим, с флангов подбираемся,

По Ганнибалу тут война.

Захватим в клещи, в оцепление,

Свой фланг держи, и не робей,

Мы переходим в наступление,

И бьем и гоним прочь зверей.

…Ушло. И лишь в поту рубаха.

Барахтаться не привыкать.

Крест на груди и – нету страха,

Готов Отчизну защищать!

***

IX (предательство)

– Входи, сынок, присядь и слушай.

На этот раз особый случай.

Секретно сверх и крайне срочно.

Ну что, готов Казак? – Так точно!

– Запомни слово – это ключ.

Мы под замок посадим путч.

В Луганске скажешь, как придешь

Тем жизни многие спасешь.

С тобой пойдет сопровождение.

Приказ отправил в ополчение.

Они нашли тебе друзей.

Мыхайло, ну а с ним Матвей

Стрелков над пацаном привстал.

И тайну Вовке прошептал.

Ночь звезды первые зажгла.

И на холмы упала мгла.

Устали, время отдыхать,

Вокруг поля, куда не глядь.

Не развести и костерок.

С водой студеной котелок

Скучает, три краюхи хлеба.

Постель – трава. И дождик с неба.

В кулак Мыхайло закурил.

Затяжка и заговорил

– Вчерась под яблонькой сидел.

Горилки выпил, бульбы съел.

Лучок с сальцом, под чесночок.

На этом при мальце молчок.

А жинка – есть такой народ.

С утра копает огород.

Потом в курятник, в магазин.

Ну что поделать – я один.

Вот поднесла к столу обед.

А тут из-за плетня сусед…

– Ты иждивенец и нахал.

– А вдруг мне в бой, а я устал?

– Ты в жизни не работал дня.

И оскорблять давай меня.

-Он здоровее. Промолчал.

И вот тот грозный час настал.

– Понятно! – вымолвил Матвей.

Знать терпит, коли ты при ней.

Как говорил мне ветеран.

Что не хохол – то партизан.

Где два хохла – отряд, приятель.

Где три хохла – средь них предатель.

– Да я защитник! Патриот!

Иду на смерть за свой народ.

Вот Вовку доведу до места.

И замешу врага, как тесто.

С засады стану в спины бить.

Мне командирство заслужить.

Необходимо, чтоб сусед.

Понес заслуженный ответ

Здесь рядышком стоит село.

Мне брюхо голодом свело.

Там кум – надежный человек!

Он даст и пищу и ночлег.

Вон горизонт, там дождь стеной.

Айда Матвей, пошли за мной.

– Да, быть грозе! Ну что ж пошли.

И только лишь они вошли.

Как резкий крик – А ну лежать!

Иль начинаю убивать.

А в центре хаты сам Ярош.

Он жаждет крови словно вошь.

Блестит на ноготочках лак.

На рукаве фашистский знак.

В грязи заляпанный сапог.

Держись теперь полка сынок.

Гестапо в доме, как тут быть?

Мыхайло плакать стал и выть.

-Готов служить, не убивайте.

Вот Вовка – это главный знайте.

Стрелкова сын, секрет несёт.

И тот секрет Луганск спасет.

– Что правда сын? – спросил Ярош.

Повешу тут же, коли врешь.

К Матвею, что бы подтвердить,

А тот молчит и стали бить.

Ни слова, стона не издал.

На Вовку Ярош показал.

Пытали час, так шел допрос.

И первый клок седых волос.

У Вовки проглянул где чуб.

Но не услышал душегуб.

Того чего хотел узнать.

– Всё точно, что тут подтверждать.

Коли один из них клянется.

И о сапог от страха трется.

Команду дал – Мальца не трожь.

– Алло Колома я Ярош.

Хочу коллега сообщить.

Я смог в сраженье захватить.

Стрелкова Игоря сыночка.

Да так и есть. Но проволочка.

Чтобы доставить нужен грош…

Что прямо в Киеве ? Ну что ж.

Приказ отдал. Мальчишку взять,

А лишних тут же расстрелять.

Их вывели на задний двор.

Матвей в Мыхайло вперил взор.

– Иуда от меня отыдь.

А тот упал и вновь скулить.

– Прости Матвей, сейчас умрем.

Мне страшно я хочу вдвоём.

-Ты трус – товарищей предал

В ответ ему Матвей сказал.

-А за предательство награда.

Тебе кипеть в котле, средь Ада.

– Ну ладно встань – тебя прощаю.

А вот простит ли Бог не знаю ?

Мыхайло встал, как будто сдался.

И залп над хутором раздался.

***

X (зиг хайль)

Побудка, завтрак, марш-бросок.

Здесь лагерь, главный Бандерлох.

Палатки, кухня, полигон.

Всё ясно даже без погон.

– Глазами есть! Живот убрал!

И снизу крюк – солдат упал.

Ногой добил его под дых.

– Урок для прочих, остальных.

Сегодня праздник – день варенья.

Вас зачисляют в пополненье.

Цементом держит дисциплина.

В строю уродов половина.

Другие мелкая шпана.

Здесь не Майдан, идет война.

Идее надо послужить,

И мне судить – кому тут жить.

Вот брат лесной – инструктор Эло.

Его прислали нам для дела.

Ваш старшина, скажи, Мадьяр.

– Да, некудышненький товар.

На тренировках сдохнет треть.

Я вижу тех кого стереть.

Запомнить! Заживо сгною,

Кто не сумеет пасть в бою!

Ломать вас буду без предела.

Генноси, что ты мыслишь, Эло?

– Вы только мясо без мозгов,

Тупое стадо дураков.

К цементу нужен и песок.

Вас бросят в пекло на восток.

Там позарез дрова нужны.

Пойдете в топку для страны.

Снесем Донецк, устроим яр.

Мы победим! Зиг Хайль, Мадьяр.

Что скажет старший? Бандерлох!

– Обмылка все они кусок.

В них страх, а наше дело – вера.

Нам поручил её Бандера.

Цемент, песок – то ерунда.

В бетоне главное – вода.

Она лишь может всё схватить

И в камень крепкий сотворить.

Вода – то наш нацистский дух.

Хайль Гитлер, мой эстонский друг.

Мы зачищаем весь Донбасс,

На это силы есть у нас.

И на броне на Киев, в путь.

Такая наша в деле суть.

Селянки выйдут с пирогами

И забросают нас цветами.

Бандеры выполнен завет,

Но на привалы время нет.

На танках въедем на Майдан,

Майдан для этого и дан.

Чтоб вынес президент рушник.

Так перелома будет миг.

Поставим Порошенко к стенке,

Пусть задрожат у всех коленки.