– Биггер? – окликнула она.
– Иди в комнату, – сказал он.
– А что случилось? – спросила она, отступив на шаг.
– Дай мне войти! Открой дверь!
Она широко распахнула дверь и при этом споткнулась и чуть не упала.
– Зажги свет.
– Что случилось, Биггер?
– Зажги свет, говорят тебе, сколько раз повторять нужно?
Она зажгла.
– Опусти шторы.
Она опустила шторы на окнах. Он молча следил за ней. Только не хватало из-за нее попасться. Он подошел к комоду, сдвинул в сторону ее флакончики, гребенки и щетки, вынул из кармана свой пакет и положил его на расчищенное место.
– Биггер?
Он обернулся и посмотрел на нее.
– Ну?
– Неужели ты хочешь это сделать?
– А ты что думала, я шутки шучу?
– Биггер, не надо!
Он схватил ее руку выше локтя и стиснул с ненавистью и страхом.
– Ах так, чертова девка, теперь на попятный? Ну нет, не выйдет!
Она промолчала. Он снял пальто и кепку и бросил их на кровать.
– Биггер, ты же весь в снегу!
– Ну и что ж что в снегу?
– Я не пойду на это дело, – сказала она.
– Посмей только отказаться.
– Ты не можешь меня заставить!
– Мне стоит рассказать про все кражи у твоих хозяев, в которых ты мне помогала, так тебя и без этого упрячут в тюрьму.
Она не ответила; он отвернулся от нее, взял стул и придвинул его к комоду. Он развернул свой пакетик, скомкал обертку и швырнул в угол. Бесси машинально нагнулась поднять ее. Биггер захохотал, и она поспешно выпрямилась. Да, Бесси тоже слепая. Он собирается писать письмо с требованием тысячного выкупа, а она беспокоится о чистоте своей комнаты.
– Что случилось? – спросила она.
– Ничего.
Он мрачно усмехнулся. Он разложил все на комоде; карандаш не был очинен.
– Дай нож.
– Разве у тебя нет?
– Значит, нет. Дай нож.
– А куда ты дел свой?
Он посмотрел на нее в упор: да, ведь она знала, что у него был нож. Окровавленное лезвие, поблескивающее в отсветах огня, встало у него перед глазами, и ему вдруг сделалось жарко от страха.
– Хочешь, чтоб я тебе дал как следует?
Она ушла за занавеску. Он сидел и смотрел на бумагу и карандаш. Она вернулась и подала ему кухонный нож.
– Биггер, миленький… Не надо, я не хочу.
– У тебя виски есть?
– Есть…
– Промочи горло, а потом садись на кровать и сиди смирно.
Она с минуту колебалась, затем достала из-под подушки бутылку и приложила к губам. Потом она легла на кровать и повернулась лицом к нему. В зеркале, стоявшем на комоде, ему видны были все ее движения. Он очинил карандаш и разгладил лежавший перед ним листок бумаги. Он уже хотел приняться за письмо, как вдруг вспомнил, что не надел перчаток. Ах ты черт!
– Дай мне мои перчатки.
– Что?
– Мои перчатки, они в пальто, во внутреннем кармане.
Она с трудом встала на ноги, принесла перчатки и остановилась за его стулом, перчатки свисали у нее с ладони.
– Дай сюда…
– Биггер…
– Дай сюда перчатки и ложись, понятно?
Он вырвал у нее перчатки, толкнул ее и опять повернулся к комоду.
– Биггер…
– Ты замолчишь или нет? – спросил он, отодвигая нож, чтобы он ему не мешал.