Сын Америки

Коронер постучал, призывая к порядку, потом встал, подошел к столу и одним движением откинул простыню с тела Бесси. При виде того черного и окровавленного, что открылось взгляду, Биггер невольно содрогнулся и поднял руки к глазам, и в ту же секунду его ослепило сверкание дюжины серебряных лампочек. С мучительным усилием Биггер отвел глаза в сторону, чувствуя, что, если он взглянет на Бесси еще раз, он вскочит с кресла и замахнется в пространство в слепом стремлении уничтожить и этот зал, и всех людей в нем. До предела напрягая каждый нерв, он старался смотреть, не видя, и сидеть среди всего этого шума, не слыша.

У него вдруг заболела голова, над самыми глазами. Потом его прошиб холодный пот. Кровь стучала в висках; губы пересохли и растрескались; он хотел облизнуть их, но не мог. Все в нем было напряжено для того, чтобы не допускать в сознание страшного образа Бесси и гула голосов, и он не мог шевельнуть ни одним мускулом. Он сидел неподвижно, окруженный невидимой бетонной стеной. Потом он не выдержал. Он наклонился вперед и спрятал лицо в ладони. Он услышал далекий голос, шедший откуда-то с высоты…

– Присяжные удаляются на совещание.

Биггер поднял голову и увидел, как те шестеро встали и один за другим вышли в боковую дверь. Тело Бесси уже накрыли простыней, и ничего не было видно. В зале опять зашумели, и коронер постучал по столу. Потом дверь отворилась, и все шестеро медленно прошли на свои места. Один из них передал коронеру листок бумаги. Коронер встал, поднял руку, требуя тишины, и стал читать длинный ряд слов, которых Биггер не мог понять. Но отдельные фразы дошли до него.

– …смерть названной Мэри Долтон последовала в доме ее родителей, расположенном на бульваре Дрексель, 4605, от сжатия кровеносных сосудов в результате удушения, каковое удушение было учинено негром Биггером Томасом во время насильственного полового акта…

…мы, присяжные, считаем, что указанное действие является предумышленным убийством, и рекомендуем дело названного Биггера Томаса передать в обвинительную камеру с предварительным содержанием обвиняемого под стражей согласно существующим законам.

Голос гудел дальше, но Биггер не слушал. Это означало, что его вернут в тюрьму и будут держать там до самого суда и казни. Наконец голос коронера умолк. В зале зашумели, задвигали стульями. Биггер слышал шаги людей, проходивших мимо самого его кресла. Он озирался с видом человека, очнувшегося от глубокого сна. Макс взял его за локоть.

– Биггер!

Он слегка повернул голову.

– Вечером мы увидимся. Вас сейчас отвезут в окружную тюрьму. Вечером я приду туда, и мы обо всем переговорим. Посмотрим, что можно сделать. А вы пока не волнуйтесь. Как только можно будет, ложитесь и постарайтесь уснуть. Хорошо?

Макс отошел от него. Он увидел, как два полисмена повезли к дверям стол с телом Бесси. Другие два полисмена, сидевшие рядом с ним, взяли его руки и приковали к своим. Впереди и сзади его стояли еще по два полисмена.

– Ну, марш.

Два полисмена пошли вперед, прокладывая путь в густой толпе. Белые мужчины и женщины молчали, когда он шел мимо, но стоило ему пройти, как позади поднимался крик. Через центральную дверь они вошли в коридор. Он думал, что его поведут обратно наверх, и сделал было шаг по направлению к лифту, но его грубо рванули в сторону.

– Сюда!

Его вывели парадным ходом на улицу. Желтое солнце заливало тротуары и дома. Вся мостовая была забита народом. Дул резкий ветер. Среди общего крика и воя он улавливал отдельные выкрики:

– …пустите его…

– …сделайте с ним то, что он с девушкой сделал.

– …отдайте его нам…

– …живьем сжечь эту черную обезьяну…