Сын Америки

– Многоуважаемый мистер Макс. Нет такого вопроса, который разжег бы страсти больше, чем самый факт смерти Мэри Долтон, и вы это знаете. Ваше право – допросить любого из свидетелей, но никакой демагогии со стороны ваших единомышленников я не допущу.

– Но мистер Эрлон здесь не в качестве обвиняемого, уважаемый коронер!

– Он подозревается в соучастии! А мы ищем истинного виновника смерти этой несчастной девушки и стараемся установить мотивы преступления. Если вы не согласны с моим ведением допроса, можете допросить свидетеля по-своему после того, как я кончу. Но делать мне указания вы не вправе.

Макс сел. Зал снова затих. Коронер несколько минут шагал взад и вперед, прежде чем заговорить снова; лицо его было красно, и губы плотно сжаты.

– Мистер Эрлон, вы передали этому негру какую-нибудь коммунистическую литературу?

– Да.

– Что это была за литература?

– Я дал ему несколько брошюрок по негритянскому вопросу.

– Содержащих пропаганду равенства негров и белых?

– В этих брошюрках разъясняется…

– В этих брошюрках встречается лозунг „единения белых и черных“?

– Да, конечно.

– Скажите, агитируя этого пьяного негра, вы говорили ему, что для него вполне допустимо вступать в половые сношения с белыми женщинами?

– Нет!

– Вы советовали мисс Долтон вступить с ним в половое сношение?

– Нет! – Вы пожимали руку этому негру? – Да.

– Вы сами первый подали ему руку?

– Да. Я считал, что каждый порядочный человек…

– Потрудитесь точно отвечать на вопросы, мистер Эрлон. В вашихкоммунистических разъяснениях мы здесь не нуждаемся. Скажите, вы ужиналивместе с этим негром?

– Да, конечно. – Вы пригласили его за свой стол? – Да.

– Мисс Долтон сидела за этим столом, когда вы его пригласили?

– Да.

– Сколько раз вам до того приходилось есть за одним столом с неграми?

– Но помню. Много раз. – Вы любите негров? – Я не делаю различия…

– Мистер Эрлон, вы любите негров?

– Я протестую! – вскричал Макс. – Это не имеет касательства к делу.

– Прошу вас не указывать мне! – вскричал коронер. – Я вам уже это раз сказал! Речь идет о зверском убийстве белой женщины. Этот свидетель ввел покойную в соприкосновение с человеком, который последним видел ее в живых. Мы имеем полное право определить отношение свидетеля к этой женщине и к этому негру! – Коронер снова повернулся к Джану: – Скажите, мистер Эрлон, вы предлагали этому негру сесть между вами и мисс Долтон на переднем сиденье машины?

– Нет, он с самого начала там сидел. – Но вы не предложили ему перейти на заднее сиденье? – Нет.

– Почему?

– Боже мой! Он такой же человек, как и все! Почему вы не спрашиваете…

– Я спрашиваю то, что мне нужно, а вы отвечайте на мои вопросы. Потрудитесь сказать, мистер Эрлон, вы легли бы в постель с этим негром?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

– Однако вы не отказались признать право этого негра лечь в постель с белой девушкой, не так ли?

– У нас не было никаких разговоров о его праве общаться с ней или с кем бы то ни было…

– Вы делали попытки оградить мисс Долтон от этого негра?

– Яне…

– Отвечайте, да или нет?

– Нет!

– У вас есть сестры?

– Есть одна сестра.

– Где она живет?

– В Нью-Йорке.

– Она замужем?

– Нет.

– Вы позволили бы ей выйти замуж за негра?

– Меня не касается, за кого она выйдет замуж.

– Вы отрицаете, что просили этого пьяного негра называть вас не „мистер Эрлон“, а „Джан“?

– Не отрицаю, но…

– Потрудитесь отвечать на вопросы!

– Но, мистер коронер, вы…

– Я стараюсь установить повод к убийству ни в чем не повинной девушки!

– Неправда! Вы стараетесь опорочить целую расу и, кроме того, политическую партию!

– Ваши заявления излишни. Скажите, мисс Долтон была в состоянии проститься с вами, когда вы уходили, оставляя ее одну в машине с этим пьяным негром?

– Да. Она со мной попрощалась.

– Сколько вы дали мисс Долтон выпить за эту ночь?

– Не знаю.

– Что именно она пила?

– Ром.

– Почему вы выбрали ром?

– Нипочему. Просто я купил бутылку рома.

– Может быть, для того, чтобы вызвать особо сильное физическое возбуждение?

– Нет.

– Каких размеров была бутылка?

– Пятая часть галлона[4].

– Кто платил за нее?

– Я платил.

– Из фондов коммунистической партии?

– Нет!

– Разве вам не предоставляется известная сумма на вербовочные расходы?

– Нет!

– Сколько было выпито до того, как вы купили эту бутылку рома?

– Мы пили пиво.

– Сколько?

– Не помню.

– Вы что-то многого не помните из того, что произошло этой ночью.

– Все, что я помню, я говорю. – Все? – Все.

– Но может быть, вы не все помните?

– Все, что я помню, я говорю.

– Может быть, вы были настолько пьяны, что забыли многое?

– Нет.

– Вы отдавали себе отчет в своих поступках?

– Да.

– Значит, вы сознательно оставили девушку одну в таком состоянии? – Ни в каком таком состоянии она не была. – Насколько, по-вашему, она была пьяна после всего этого пива и рома?

– Она, по-видимому, сознавала все, что делает.

– А вы не задумались над тем, способна ли она защищать себя?

– Нет.

– Вам было все равно?

– Конечно, нет.

– Но вы считали, что, если даже что-нибудь случится, это неважно?

– Я не думал, что может случиться что-нибудь дурное.

– Все-таки скажите мне, мистер Эрлон, насколько была пьяна мисс Долтон?