Сын Альбиона

Для этой цели была подкуплена пресса — прежде всего печально известный ведущий журнал. За хорошую цену этот журнал всегда готов был превратиться в орудие угнетения.

Журнал нападал открыто и тайно, допускал лживые утверждения и грязные намеки.

Но ему нанес поражение молодой автор, который недавно появился в лондонском литературном кругу и стал известен благодаря своему писательскому триумфу. И так успешна была его защита, что клевета на Кошута, подобно проклятию, обратилась против тех, кто ее издавал.

За всю свою долгую карьеру ренегатства[140] никогда еще это известное издание не попадало в такое позорное положение. Целый день над ним подшучивали на фондовой бирже и смеялись в лондонских клубах.

Журнал не забыл о своем унижении и часто напоминал о себе противнику. Он использовал всю свою огромную власть, чтобы уничтожить литературную карьеру писателя.

Писатель думал об этом, когда создавал свои письма в защиту свободы и справедливости. Но ему была безразлична его собственная судьба, если можно было достичь цели.

И она была достигнута. Великий венгр вышел из этой истории безупречным и торжествующим — к досаде подкупленных писак и деспотов, которые их подкупили.

Очищенный в глазах народов, Кошут оставался опасным для коронованных властителей Европы — опасней, чем всегда.

Пресса не сумела очернить его. Следовало использовать другие способы его уничтожения.

И эти способы были применены. Был составлен заговор, чтобы избавиться от него навсегда. Подлость такая ужасная, что, описывая ее, я не надеюсь, что мне поверят.

Тем не менее, это правда.

Глава LIII КОРОЛЕВСКИЙ ПЛАН РЕВОЛЮЦИИ

Снова встретились представители коронованных властителей — но не во дворце Тюильри, а в поместье английского вельможи.

На этот раз предметом их озабоченности стал экс-диктатор Венгрии.

— Пока он жив, — говорил один полномочный представитель, — существует и опасность для нашей империи. Неделя, день, час могут стать свидетелями ее распада, и вы знаете, джентльмены, что последует за этим.

Эти слова произнес австрийский маршал.

— Последует император без короны, а может, и без головы!

Ответ дал остроумный джентльмен, хозяин поместья, в котором собрались заговорщики.

— Но неужели это так серьезно? — спросил русский великий князь. — Разве вам не удалось преодолеть влияние этого человека?

— Вовсе нет, ваша светлость. Мы постарались это проверить. Наши люди со всей Венгрии доносят, что нет ни одного дома, где бы за него втайне не молились. В колыбели ребенка учат произносить имя Кошута раньше, чем имя Господа нашего Христа, приучают смотреть на него как на будущего спасителя. Что может произойти из этого, кроме нового восстания — революции, которая сметет все королевства Европы?

— Вы включаете и империи? — спросил остроумный англичанин, значительно взглянув на великого князя.

— Да. А также острова, — ответил австрийский маршал.

Русский улыбнулся. Прусский дипломат выглядел недоверчивым. Но совсем другое дело представитель Франции. В короткой речи он признал существование опасности. Для его хозяина, как и для него самого, новая революция в Европе смертельна.

И именно тот, чьей стране меньше всего грозила опасность, предложил подлый план для предотвращения новой революции. План предложил представитель Англии.

— Вы считаете Кошута своей главной опасностью? — спросил он, обращаясь к австрийцу.

— Мы знаем это. Мадзини с его дикими планами в Италии нам не страшен. Его уже начинают считать безумным. Наша опасность в районе Дуная.

— Вашу безопасность можно обеспечить только южнее Альп.

— Как? Каким образом? Какими действиями? — одновременно спросили несколько заговорщиков.

— Объяснитесь, милорд, — умоляюще попросил австриец.

— Ба! Да это самое простое дело на свете! Вы хотите, чтобы венгр оказался в вашей власти. Итальянец, говорите вы, вас не пугает. Но вы можете схватить обоих и вдобавок еще два десятка рыб поменьше — всех, кого заманите в свою сеть.

— Но они все здесь! Вы намерены выдать их?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся легкомысленный лорд. — Вы забываете, что мы в свободной Англии! Поступить так было бы действительно опасно. Нет, нет. Мы, островитяне, очень благоразумны. Есть другие способы избавиться от этих докучливых чужестранцев — без того, чтобы открыто выдавать их.

— Другие способы? Назовите их! Назовите хоть один!

Заговорщики говорили одновременно.

— Ну, один способ кажется очевидным и легким. Говорят, в Милане начались неприятности. Ваши белые мундиры не очень популярны в итальянской столице, маршал! Так мне сообщают наши источники.

— И что с того, милорд? У нас в Милане сильный гарнизон. Много богемцев, есть даже верные тирольцы. Правда, есть и несколько венгерских частей.

— Вот именно. В них предводители революции видят свой шанс. Ваш шанс, если им искусно воспользоваться.

— Что значит искусно?