Сын

Он вынул телефон и начал набирать что-то написанное на желтой клейкой бумажке, должно быть, номер телефона. Дисплей осветил его лицо, и Нестору вдруг подумалось, что это, вполне возможно, все-таки священник. Священник, который не врет. A contradiction in terms[29], конечно, но он был уверен в существовании священников, которые не знают, что врут. Мужчина продолжал набирать что-то на телефоне. Сообщение. Последним нажатием он отправил его адресату. Телефон скользнул в карман. Мужчина посмотрел на Нестора.

– Ты совершил хороший поступок, Нестор, и, возможно, теперь их спасут, – произнес он. – Я подумал, тебе будет приятно узнать это перед тем, как ты…

«Перед тем, как я что?» Нестор сглотнул. Когда мужчина пообещал не убивать, в его голосе удивительным образом звучало нечто заставившее Нестора ему поверить. Погодите-ка! Он пообещал не стрелять в него. Луч карманного фонарика упал на навесной замок на ограде. Ключ скользнул в скважину. Нестор услышал собак. Никакого лая, только едва слышный, но дружный низкий звук. Сдержанное рычание, исходившее из глубины их животов, набирало громкость и становилось объемным. Это происходило медленно и строго контролировалось, совсем как контрапункт в музыке Вагнера. И никакой дурман теперь не мог остановить его страха. Страх был похож на поток ледяной воды, которая лилась на него и прижимала к земле. Его чуть не смыло потоком, но человек, державший шланг в руках, был внутри, был в нем и поливал внутреннюю сторону головы и тела. Убежать было невозможно. Он сам, Хуго Нестор, держал шланг.

Фидель Лаэ сидел в темноте и смотрел перед собой. Он не шевелился, не издавал ни звука. Только сжался в комок, чтобы согреться и держать дрожь под контролем. Он узнал голоса двух мужчин. Один голос принадлежал парню, который появился из великого ничто и запер его здесь больше суток назад. Фидель почти ничего не ел, только пил воду. И мерз. Даже летними ночами холод может сковать тело, сделать его неподвижным, пронзить насквозь. Какое-то время он кричал и звал на помощь, пока не пересохло в горле и не пропал голос, пока кровь, а не слюна не смочила глотку, а вода, которую он пил, не перестала утоляла жажду и начала жечь, как спирт.

Услышав звук автомобиля, Фидель снова попытался закричать. И заплакал, когда вместо крика услышал лишь слабый скрежет.

По поведению собак он понял, что кто-то приближается. Он надеялся. Молился. В конце концов он увидел силуэт на фоне летнего неба и догадался, что это снова тот парень. Тот, что ушел по болоту днем раньше. Сейчас он шел согнувшись и тащил что-то за собой. Чемодан. С живым человеком внутри. Человеком, у которого руки и ноги были связаны так крепко, что ему трудно было удерживать равновесие. Теперь этот человек стоял перед воротами, ведущими к клеткам собак рядом с Фиделем.

Хуго Нестор.

Они находились всего в четырех метрах от Фиделя, и все же он не слышал ни слова из того, что они говорили. Парень открыл навесной замок и опустил руку на макушку Нестору, словно благословляя его. Он что-то сказал. Потом слегка толкнул голову Нестора. Грузный мужчина вскрикнул, опрокинулся назад и натолкнулся на ворота, открывшиеся внутрь. Собаки попятились. Парень быстро запихнул ноги Нестора в загон и закрыл ворота. Собаки медлили. Потом по телу Охотника За Призраками прокатилась волна дрожи, и он начал движение. Фидель увидел белые собачьи тела, набросившиеся на Нестора. Вокруг было так тихо, что он совершенно отчетливо слышал щелканье челюстей, звук отрываемого мяса, почти умиротворенное урчание, а потом крик Нестора. Одинокий, дрожащий, на удивление чистый звук вознесся к светлому северному небу, в котором танцевали насекомые. Затем крик внезапно оборвался, и Фидель увидел, как что-то поднимается к небу, словно стайка насекомых. Это нечто приблизилось к нему, и его окатил душ крошечных теплых капель. И Фидель все понял, потому что он принимал участие в проделывании дыр в сонных артериях лосей во время охоты. Фидель прикрыл лицо рукой и отвернулся. Стоявший за оградой человек тоже отвернулся, и плечи его задрожали. Как будто он плакал.

Глава 29

– Сейчас глубокая ночь, – сказал врач, протирая глаза. – Почему бы вам не поехать домой и не поспать немного, Кефас? А завтра поговорим.

– Нет, – ответил Симон.

– Ладно, – сказал врач и знаком предложил Симону сесть на один из стульев, стоящих вдоль стены в пустынном больничном коридоре.

Врач сел рядом, подождал немного, а потом подался вперед, и Симон понял, что его ждут плохие новости.

– У вашей жены осталось не слишком много времени. Если мы хотим, чтобы у нее были шансы на удачный исход операции, она должна лечь под нож в течение ближайших дней.

– И вы ничего не можете сделать?

Врач вздохнул:

– Обычно мы не рекомендуем пациентам ехать за границу и проходить дорогостоящее лечение в частных клиниках, особенно в тех случаях, когда исход операции представляется совершенно неопределенным. Но в данном случае…

– Вы хотите сказать, что я должен немедленно отвезти ее в клинку Хауэлла?