Сыграй со мной в любовь

И я проваливаюсь в то счастье, которому, увы, не суждено было сбыться.

Никогда. Этого не будет никогда.

Даже если я решусь рассказать ему о малыше. Понимаю, что мне придется это сделать.

Я совсем одна в этой жизни, случись что со мной не дай Бог? Что станется с моим малышом? Я даже сказала Жене – если что-то вдруг случится, во время родов, или после, она должна будет обязательно сообщить Алексею. Женька все поняла.

Я закончила играть, положила пальцы на клавиши, словно впитывая энергию музыки, которая только что звучала. Закрыла глаза…

- Лика, это было здорово. – Максим подходит ко мне. – Ты обязательно должна выступать. Я хочу, чтобы ты сыграла с нами.

- Нет, Максим, прости. Я не могу.

- Почему, Лика?

- Я… ты же видишь, я в положении…

- Беременным нельзя выступать на сцене? Или у тебя лично какие-то противопоказания?

Он ввел меня в ступор. Никаких противопоказаний не было. Живот, конечно, уже был заметен, но не настолько, чтобы его нельзя было спрятать за удачным платьем, если бы я захотела скрыть этот факт. Но…

- Это тут ни при чём. Я не хочу выступать.

- Почему? – Максим смотрел с улыбкой, а я… меня почему-то это задело. Какая ему разница?

- Извини, ты бестактен.

Я встала из-за рояля, мне зааплодировали все посетители. Сделала легкий поклон и сбежала в дамскую комнату.

Я не хочу выступать. Действительно не хочу и всё. Странно ли это?

Странно, что раньше я не придавала этому значения. Мне нравилось то, что я могу учить детей. Нравилось играть в свое удовольствие. Кому-то нравится сцена, весь этот антураж, блеск софитов, публика. Я к этому равнодушна. Правда.

Раньше не придавала значения, а теперь… Теперь, наверное, не хочу выступать еще и потому, что Алексей сказал тогда.

Он ведь заподозрил во мне корысть, когда спрашивал, не хочу ли я стать знаменитой пианисткой! Он тогда еще думал, что я с ним не просто так. Что я хочу использовать его капитал и связи, чтобы стать звездой.

Господи, какой бред! И как больно…

Смотрю в окно на простуженный Питер. Моё какао остыло. Мне уже нужно идти. Но Инна сидит напротив. Кажется, она еще что-то говорила, но мне было все равно.

- Лика? Ты меня не слушала?

- Извините, нет. Мне… мне не важно, что у вас было. Не важно, что вы скажете. Мне пора идти.

- То есть ты к нему не вернешься? – Инна смотрит на меня пристально, пытаясь понять что-то. Может то, почему я ушла от богатого, красивого мужчины? Но… ведь она и сама сделала тоже самое?

- Зачем мне к нему возвращаться?

- Ну… судя по твоему виду, уж прости, твой мужчина и близко не так богат, как Александровский.

- А вы всё меряете только деньгами, да? Не думаете, что кому-то на деньги плевать?

- Я не думаю. Я в это не верю.

- Ну и зря. Всего хорошего.

- Подожди… Ты в курсе, что он развелся со мной?

Ёкнуло. Как бы я не хотела сказать обратное, но нет, моё бедное сердце все-таки дернулось. Замедлило ход, словно споткнулось, а потом побежало догонять вчерашний день…

- Я не слежу за его жизнью. Я ничего не знаю. Мне… мне все равно.

- Врёшь.

- Хорошо. Вру. Не все равно. Но это ничего не меняет. Ясно?

- Он же вроде любил тебя?

- Ключевое слово – вроде. Мне правда пора идти. У меня урок.

- Ты работаешь?

- А что? Вас это удивляет?

Решительно шагаю на неё, потому что она перекрывает мне путь к выходу.

- Еще минутка. Я ведь скажу ему, что видела тебя! Ничего не хочешь передать?

- Говорите, мне все равно. Обойдемся без передач. Или, если хотите, передайте пламенный привет. И скажите, пусть будет счастлив.

Выхожу. С трудом сглатываю – в горле ком, в глазах свербят непрошенные слезы.

Город на Неве такой большой, и надо же мне было встретить тут именно её!

Теперь Алексей узнает, что я замужем. Ха-ха! Вот и прекрасно, пусть знает! Только вот про ребенка не хочется, чтобы узнал, мало ли… Заподозрит, что малыш от него, начнет выяснять. Трепать нервы мне и моему несуществующему мужу.

Может, правда, выйти замуж за Максима? Он ведь мне не только место пианистки в своем небольшом оркестре предлагал…

На полном серьезе всю неделю об этом думаю.

А потом мне становится плохо. Прямо во время частного урока. Не знаю, что со мной, но почему-то в душе такая пустота, тяжесть. Вроде ничего не болит, но я… я дышать не могу. Задыхаюсь на полном серьезе, хотя раньше таких приступов не было. Мама ученицы вызывает «скорую», меня забирают в больницу. Больше всего боюсь потерять ребенка. Хотя второй триместр называют самым спокойным, но видимо не в моем случае.

К счастью, с малышом все в порядке. Да и со мной то же. Но меня оставляют на недельку, понаблюдать.

В клинике мне, как ни странно, спокойно. Стараюсь не слушать жутких разговоров про роды и патологии. И неожиданно задумываюсь о предложении Максима.

Неожиданно потому, что в зоне отдыха для тех, кто лежит на сохранении я вижу пианино.