Сыграем во вражду

Как истинный джентльмен, Вик перед семинаром решил заехать за "напарником". Сообщил он это сегодня ночью, когда с какого-то перепугу позвонил часа в три, разбудив меня глупейшим вопросом: "Что делаешь?" Сплю, блин! А не догадывался? Честно говоря, разговор уж и не вспомню, но, как оказалось, голос Самойлова в телефонной трубке кажется более чем приятным и размеренным, особенно ночью… Вроде бы под него и заснул, пока Вик что-то говорил.

А поутру собирался выйти пораньше, чтобы решивший проявить великодушие – или внезапно вспыхнувшие дружеские чувства? – враг не успел даже за порог ступить, как я бы позвонил ему, нагло заявляя, что уже на месте. Ага, размечтался!

– Ко мне давай, – буркнул в ответ, – кафешки ещё закрыты, а на улице замёрзнем.

– А я уже замёрз, – Самойлов улыбнулся.

На секунду я замер, то ли примечая, то ли запоминая данную картину. Настоящая улыбка у Вика, добрая, тёплая, не несущая в себе и тени насмешки. Резкие черты лица от этого смягчились, словно бы показывая парня с другой стороны, делая ещё более… красивым? Ох…

Резко развернулся на пятках, вырывая себя из оцепенения. Ну почему? Почему этот наглец Вик приехал настолько заранее? Неужто чувствовал, что собираюсь разрушить его планы?

Но как бы то ни было в чужой квартире Вик, как и в прошлый раз, первое время вёл себя удивительно воспитанно и скромно. На кухню неожиданного гостя пришлось тащить чуть ли не силком, сам он, кажется, так и планировал простоять в коридоре парочку часов до отъезда. Только вот я был не намерен тратить столько времени впустую – чай уж попить успею, коли так.

Утро. Я сижу за столом, Вик с чашкой чая стоит у окошка, разглядывая унылый осенний пейзаж: голые деревья, грязные крыши гаражей, мокрый асфальт двора. Скоро лужи подмёрзнут, затягиваясь тонкой корочкой льда, а после всю эту черноту покроет первый снег, ложась на холодную землю белым одеялом. Ноябрь месяц на дворе, куда уж тянуть.

Дежавю, чтоб его. Помнится, тем утром всё было точно так же, лишь в чашках вместо чая плескался кофе. И Вик почему-то был хмур тогда, весьма хмур. Странно, я почему-то не помню причины его плохого настроения…

– А предков куда дел? – вдруг спросил Вик, подходя к столу.

– На работу вообще-то, – хохотнул в ответ, облизывая ложку от вишнёвого варенья. – Время почти девять часов утра, логично?

– Логично…

Вик кивнул, внимательно следя взглядом за ложечкой, которую я кинул в стоящую на столе пустую чашку, а потом он подался вперёд, прижимая меня к стене и завлекая в поцелуй. Его нельзя было назвать привычно диким и страстным – на этот раз мы не ругались, потому не было даже намёка на агрессию, – скорее уж, спокойным и даже… нежным? И всё же осторожные прикосновения губ Самойлова вызывали мурашки, волной пробегающие по телу, а его пальцы в моих волосах сейчас не держали – ласкали. Странное ощущение…

Но самое забавное – я отвечал, отзывался на поцелуй, целуя так же легко и неторопливо, едва касаясь губ, и в какой-то момент хотел даже закинуть руки на шею Вику, не для того, чтобы прижать к себе ближе, а просто чтобы ощутить под пальцами кожу, почувствовать биение пульса в венах. Интересно, ускорился ли он? Стучит ли сердце Самойлова так же бешено, как и моё?

Но вместо этого всё же оттолкнул парня от себя, вырываясь из невесомых объятий. Неловко схватил со стола две чашки, едва не уронил их, пока добирался до раковины, включил ледяную воду в попытке вымыть посуду.

– Знаешь, Самойлов, кажется, на тебя кухня моя как-то странно действует, вот точно больше не буду предлагать пройти, – проворчал я, с третьей попытки настраивая-таки воду.

За спиной послышался смешок. Больше Вик ничего не ответил, лишь подошёл ближе и потрепал меня по голове, после проведя пальцами по щеке и спустившись на шею. Наверное, он улыбался, а я почему-то нервничал, понимая, что сейчас Самойлов может спокойно почувствовать учащённое сердцебиение. Чёрт, это будет совсем некстати!

– Сомневаюсь, что это именно кухня так действует, – хохотнул он.

Многозначительно, уверенно. Смех Вика был нежен и не напоминал рычащие нотки в голосе, когда парень злился, но всё же от его вибрации у меня заныли кончики пальцев. Странное ощущение, оно было таким же непонятным, как и при недавнем поцелуе: приятно, но непривычно. Слишком… нежно.

Чёрт, Самойлов, ну что ты делаешь? Нежность и наши "отношения" – вещи несовместимые. Да что там, нежность и ты – вообще конфликтные понятия.

– А что тогда? – я кинул взгляд на Вика. Он улыбался уголками губ, так спокойно и уютно, словно бы даже по-дружески, словно бы для меня. Конфликтные же понятия, да? Или нет?

– Думаю, ты знаешь, – он покачал головой и вновь коснулся пальцами моих встрёпанных волос, а потом, как ни в чём не бывало, заявил: – А может, ещё чашечку чая? Как-то не хочется пока ехать, будем там шататься за три часа до начала. Или хоть телек посмотрим, а?

– Не знаю я ничего… – пробормотал в ответ.