Сыграем во вражду

Ломало… честно, ломало. Хотелось подойти и хотя бы просто поговорить. "Сука, ты же мужик! Возьми себя в руки и спроси, как дела!" – повторял каждое утро, словно мантру, но так и не мог. Вокруг Вика всегда была толпа, а рядом со мной – Ромыч.

Однако позже, как оказалось, мои запары стали заметны невооружённым глазом…

Преподавателя я не слушал – сидел и изучал взглядом спину Самойлова. Он, будто чувствуя слежку, был весь напряжён, то и дело раздражённо поводил плечом и удобней пересаживался на стуле. Порой Вик чуть поворачивал голову, будто пытался отыскать виновника неприятных ощущений, но я, уже выучив движения парня, вовремя успевал опустить голову. Забавная игра получалась.

– Дэн, можешь честно ответить на один вопрос? – прошипел Ромка, когда я в очередной раз резко отвёл взгляд от Самойлова.

– Да, конечно… – не задумываясь, ответил ему.

– Что такого случилось у вас с Виком? Сильно переругались?

Вопрос застал врасплох. Я в удивлении повернулся к другу, даже не зная, что сказать. В итоге лишь выдавил:

– С чего ты так решил? Ничего подобного.

– А в чём тогда дело? – тихо спросил Ромка, будто боялся спугнуть меня и не получить ответа.

– А в чём? – так же осторожно поинтересовался я.

Нет, правда, что такого? Мы вроде бы молчим, драк не устраиваем, остротами и едкими замечаниями не перекидываемся. Тишина и спокойствие! Радоваться стоит, а он вон вместо этого считает, что "переругались".

– Дэн, не прикидывайся, – уже свободней, с возмущением. – Больше недели нервные ходите да пламенными взглядами перекидываетесь. Это что такое-то?

Ох ты ж… Нервные? Правда, что ли? Разве это так заметно? Да и на деле-то это я всего лишь немного раздражённый, с непривычки. Пройдёт ещё время, мы позабудем, что когда-то вообще ругались – вот и всё.

– Ничего подобного! Мы… просто… пытаемся не ругаться, – очнувшись от мыслей, ответил-таки я.

Ромка сперва шокировано взирал на меня, хлопая широко открытыми глазами, потом перевёл взгляд на Вика, который бешено крутил в пальцах ручку, изредка долбя ей о страницу тетради. И снова на меня.

– Пытаетесь не ругаться?! – возмущённый крик, который, кажется, услышали все в аудитории, включая преподавателя. Попов замолчал на пару секунда, а потом недовольным шёпотом продолжил: – Да это холодная война, а не примирение! Уже даже Серёжа заметил, что вы как-то подозрительно притихли. Вдвое больше раздражительные и молчите, как партизаны, – Ромка презрительно фыркнул. – Мимо друг друга проходите, так аж искры сыплются. Это что такое?

– Да ничего, нормально всё, – пробурчал я.

Хотя прекрасно понимал, что друг говорит правду. Даже попытка перестать враждовать у нас с Виком какая-то неправильная вышла, скорее, раздражающая, чем убирающая вечное напряжение перепалок. Последние-то наоборот помогали выпустить пар! Вместо этого лично у меня он сейчас накапливается…

– Корнеев, – угрожающе.

– Что? – в ответ рыкнул на него я. – Ну, привык я цапаться с Самойловым постоянно, привык! Потому и раздражает пока вся эта ситуация. Ясно?

Ромка недовольно поджал губы, посидел так пару минут, отстукивая пальцами по столешнице рваный ритм, а потом тяжело вздохнул и возвестил:

– Да лучше б и дальше ругались.

Лучше б, Ромыч, я согласен! Лучше… особенно мне, потому что скоро сойду с ума, если не услышу рычание этого гадёныша. Ну, или хотя бы просто голос. Только вот как это устроить?

Идея, впрочем, пришла уже к ночи. А, собственно, я ведь не обещал Самойлову не ссориться больше, даже не соглашался на то. Чего стоит просто взять и… снова попробовать найти неприятности на собственную пятую точку, раз не могу придумать повод, чтоб просто поговорить?

Впрочем, что-либо искать или размышлять над возможными темами разговоров не пришлось. Оказалось, что даже неосознанно я умею довести Вика.

Глава 16 – И в чём причина?

Начну банально – ничто не предвещало беды… Ну, если правда так и было! Мы с Ромкой стояли в коридоре и болтали с однокурсницами, никого не трогали… как вдруг, чертыхаясь, налетает на меня какой-то смерч, больно хватает за руку и старается утащить из толпы. Ясное дело, автоматически попробовал сопротивляться – в итоге чуть не вывихнул запястье, так и не освободившись.

– Корнеев, ты что, издеваться надо мной вздумал? – на выдохе спросил Вик, заталкивая меня в ближайшую свободную аудиторию.

Замок противно щёлкнул, закрываясь и отрезая пути отступления выбранной парнем жертвы. Самойлов явно был чем-то раздражён, голос его был хриплый, можно сказать, яростный.

– В смысле? Почему? – отозвался я, отступая.

Ну что, доволен, Дениска? На днях только расстраивался, что тебя ломает без этого привычного ощущения агрессии, окутывающего с головой, теперь получил? Да уж, сполна. Вон вокруг Самойлова аж воздух сгущается, будто боится парня, холодеет. Непонятно одно – за что Вик на меня ополчился? Всё же нормально, молчу, не лезу на рожон…

– В самом что ни на есть прямом, – туманно отвечает Самойлов, подходя ближе.