Сыч – птица ночная

– Заливаешь, поди? – заинтересованно приподнял бровь мужлан. – Цену набиваешь, а? Мастер! Болтать вы все горазды!

– Не так воспитан, – презрительно фыркнул я. – Выходи из своей хибары – я тебе продемонстрирую на практике. Товар лицом, что называется.

– Сомневаюсь, – хмыкнул мужлан, поводя могучими плечами. – Я тебя одним весом задавлю. На Рембо ты не похож.

– Я в курсе, – согласился я и скромно добавил:

– Мы, мастера, все с первого взгляда такие невзрачные. А под курточкой недорогой звенят стальные мышцы, стучит, как пламенный мотор, тренированное сердце, способное выдержать адские нагрузки. Короче, мужлан, – восемь секунд, и ты в ауте. Обещаю не травмировать. Ну что – выйдешь?

– Я на посту, – благоразумно напомнил мужлан. – Поверим тебе на слово. Сейчас, погоди, будет тебе работа. – Он потащил откуда-то снизу сотовый телефон и начал набирать номер.

– Э-э, погоди-ка! – мгновенно сориентировался я. – Марату звонишь?

– А ты откуда знаешь? – мужлан перестал набирать и озадаченно уставился на меня. – Ты че – уже был?

– Не был и не собираюсь, – буркнул я и огорченно констатировал:

– Однако в этом гадском городишке что-то непонятное деется. Во всех присутственных местах чуть ли не силком пытаются толкнуть в объятия криминалитета…

– Не понял? – насторожился мужлан. – Кто толкается?

– Судьба, – я не стал вдаваться в подробности – для мужлана это слишком большая нагрузка. – Да и не толкается, а так – ножкой бьет. Слушай, будь братаном – пусти к руководству?! Литр с меня. Во как надо! – я чиркнул большим пальцем по горлу и исподлобья уставился на стража ворот. Пусть узреет в моем взгляде скрытую угрозу и проявит благоразумие – и так потратил на него массу времени.

– Значит, к Марату не хочешь, – разочарованно резюмировал страж. – Ну-ну… Законопослушный, значит. Ну-ну… Дурень ты. У тебя как раз вид такой. Пацаны к нему…

– В очередь выстраиваются, – живенько закончил я. – Знакомая песня. А вид мой не трогай. Пусти, а? Литр за мной.

– Шеф и замы на полигоне, – утратив ко мне интерес, сообщил страж. – А если на курсы – тебе к шефу нужно. Так что…

– Где полигон?

– В Березовом. Ты че, не…

– Где Березовый?

– За городом. Ты че, не местный?

– Нет. Как добраться?

– Ты на колесах?

– На крыльях любви, блин!

– Ага. Ну, тогда на тринадцатом автобусе до конечной, оттуда – на одиннадцатом номере два километра.

– Одиннадцатый – это что? Автобус, троллейбус?

– Это ноги, братуха. Пешедралом, значит. Спросишь там…

– Ну, спасибо тебе. Полчаса мозги делал, теперь выясняется, что переться еще черт его знает куда. Сразу сказать не мог?

– А мне тут скучно, – жизнерадостно оскалился страж. – Все уехали на полигон, поболтать не с кем. У нас по вторникам стрельбы – весь день никого нет.

– Ну, спасибо, – желчно буркнул я, направляясь к выходу. – Спасибо… Чтоб тебя в казенном доме просверленной ложкой кормили!

– Это как? – озаботился вдогон мне мужлан. – Зачем – просверленной?

– Попадешь – узнаешь, – загадочно пообещал я, хлопая массивной дверью…

Выйдя из автобуса на конечной остановке тринадцатого маршрута, я приблизился к обмотанной пуховым платком голове, выглядывавшей из амбразуры винно-водочного ларька, и поинтересовался, как мне добраться до полигона пресловутого «Арсенала».

– Слушай, – прохрипела голова, усугубившись корявым указательным пальцем, возникшим откуда-то из недр ларька.

– Слушаю, – с готовностью согласился я, склонившись к амбразуре и приставив к уху ладонь.

– Туда слушай, – поправила голова, обдав меня добротным перегаром. – Туда! – корявый палец ткнул в направлении березовой рощи, начинавшейся за остановкой.

Я повернулся в ту сторону, куда был направлен перст указующий, и прислушался. Откуда-то из глубины лесного массива доносились приглушенные хлопки.

– Ну? – прохрипела голова. – Че не ясно?

– Понял, спасибо, – пробормотал я и потопал по присыпанной снегом обочине узкой шоссейки в глубь леса.

Спустя полчаса я приблизился к покосившимся железным воротам, каковые в первоначальном своем аспекте надобности явно не имели: забор, знаете ли, отсутствовал. Напрочь. Только ворота – на ровном месте, с надписью.

Я некоторое время усердно впитывал обстановку, вращая головой на триста шестьдесят градусов, затем грустно ухмыльнулся и побрел к полуразвалившейся хибаре, у которой наблюдалось скопление легковых автомобилей.

– Дилетанты, блин, – с каким-то ностальгическим привкусом пробормотал я, разминая кисти рук и выгоняя дыхательной гимнастикой патогенную энергию из большого круга. – Оценка «неуд»! Мальчишеством страдать изволите…