Sword Art Online: Progressive. Том 2

«Решение внедрить в SAO систему защиты от домогательств далось команде разработчиков очень тяжело», — прочитал я во время теста в одном из журналов, взявших интервью у создателей игры.

Поначалу разработчики хотели, чтобы игроки разбирались с нарушениями правил этикета и морали сами; сюда отнесли любое неподобающее поведение, которое трудно поставить в один ряд с явными преступлениями, вроде покушения на жизнь и воровства. Им казалось, что если бороться с этими нарушениями силами системы и жёстких правил, то некоторые наказания могут оказаться несправедливыми. К тому же игроки смогут изучить защиту и начнут ею злоупотреблять.

Но новизна VRMMO как жанра и NPC женского пола, внешне неотличимые от игроков, всё-таки заставили их внедрить защиту в SAO. Откровенно говоря, игра не получила бы приемлемый возрастной рейтинг, если бы в ней была возможность безнаказанно лапать молоденьких девушек-NPC в условиях Полного погружения. Конечно, можно недоумевать на тему того, почему рейтинговые комиссии придираются к таким вещам и при этом разрешают убийство одних игроков другими, но мир устроен так, что отношение к этим темам в нём сложилось довольно нелогичное. То интервью журнал брал не у Каябы, а у других разработчиков из «Аргуса», но и они были не совсем довольны тем, что общественное мнение вынудило их внедрить в игру такую цензуру.

Тем не менее защиту от домогательств в SAO всё-таки внедрили, и она запрещает неподобающее поведение в отношении противоположного пола — причём речь не только об игроках, но и об NPC.

Но тогда как система отреагирует на вторжение NPC в ванную? Будет терпеть до тех пор, пока я не притронусь к Кизмель? Накажет, как только я увижу Кизмель без снаряжения? Или учтёт нестандартные обстоятельства, и, как говорится, эврифинг из гонна би олрайт?[14]

Я напряг извилины до такой степени, что у меня чуть пар из ушей не повалил.

— Конечно, я как раз выхожу, — ответил я, решив поставить человеческую вежливость выше системных заморочек.

Я бы немедленно выскочил из ванной, но не тут-то было. В воде я лежал совсем без одежды, а в таком виде я выйти не мог. Конечно, среди мужского населения игры есть храбрецы, которые нисколько не смущаются при мысли о том, что их аватара увидят нагишом, и могут переодеваться даже посреди улицы, но я таким бесстрашным не был.

Я терпеливо ждал, пока Кизмель отвернётся, чтобы выбраться из воды, однако…

— Хорошо. Прости, что мешаю.

Эльфийка кивнула и повернулась к уголку для мытья, нажимая одновременно с этим на волшебную застёжку.

Раздался тот же звенящий звук, что и несколько дней назад. Доспехи и плащ исчезли, распавшись на частицы света, и эльфийка осталась в шёлковом белье. Сквозь кружева чёрного обтягивающего наряда виднелась гладкая коричневая кожа. Её вид с легкостью оглушил бы меня, но, к счастью, я уже видел эту одежду. Кое-как сохранив самообладание, я дождался, пока Кизмель отвернётся, и выпрыгнул из воды. Ещё в воздухе я открыл меню и молниеносным движением пальца вернул персонажу бельё. Едва ощутив на бёдрах успокаивающее давление, я потянулся к рубашке и штанам…

Но звон раздался вновь, чистый и опасный. Я невольно повернул голову направо и увидел, как возле спины эльфийки облегающий шёлковый наряд рассыпается на светящиеся снежинки.

Я выкрикнул нечто нечленораздельное и потерял равновесие. Из-за этого у меня не получилось нормально приземлиться, и я позорно распластался на деревянному полу.

— Что-то случилось, Кири… — начала спрашивать Кизмель, поворачиваясь ко мне.

— Нет-нет, всё хорошо! Всё в полном порядке!

— Ты уверен? Будь осторожен, в ванной бывает скользко, — предупредила она назидательным голосом, словно обращаясь к неразумному ребёнку, затем снова повернулась и присела на табуретку.

Кизмель сразу же взяла один из сосудов со стойки перед собой, вылила в правую руку немного вязкой жидкости и начала растирать тело. Тут же появилась белая пена, скрыв оголённую спину с глаз.

Я, конечно, в это время не бездельничал. Решив не тратить время на подъём, я пополз к выходу по-пластунски. Кажется, выпрыгивая из ванной, я расплескал порядочно воды, поскольку доски оказались предательски скользкими. Я прополз метра два, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, как вдруг…

— Кстати, раз ты здесь, не потрёшь мне спинку? — раздался вдруг голос эльфийки у меня над головой.

Забегая вперёд, скажу, что в тюрьму за неподобающее поведение меня так и не отправило, но я не смог выяснить, считается ли Кизмель исключением. Дело в том, что я так к ней и не притронулся: в ванной нашлась большая щётка как раз для таких случаев.

Я согласился сесть на табуретку точно позади Кизмель и потереть её покрытую пеной спину, но вовсе не потому, что решил вдруг бросить вызов системе защиты от домогательств. Причина была в другом: озвучив просьбу, Кизмель добавила: «Мне некого просить об этом с тех самых пор, как священное древо призвало душу Тилнель».