— Искусство?.. — Скептически спросил Кирито. — Вы рассчитываете на
— Ох, правда что ли?
— Именно. У вас нет ни единого шанса на победу. Алиса может остановить любое дальнобойное атакующее искусство за несколько секунд, а Юдзио и я зарубим вас в мгновение ока. Если думаете парализовать нас с помощью системной команды, которая требует непосредственного прикосновения к нам, я разрублю вас навыком, каким победил ранее Чуделкина. Я вовсе не хочу сейчас это говорить, но единственный заклинатель, лишённый защиты головного отряда, не может победить несколько мечников. Это должно быть абсолютным правилом даже в этом мире.
— Единственный... единственный, говоришь? — Администратор издала утробный смешок. — Забавное у тебя мнение. Да, в конце-концов, количество — это проблема. Мой контроль ограничен, когда пешек слишком много. По крайней мере, финальный нагрузочный эксперимент будет мне не по плечу. Хоть во время техобслуживания я и добавила в Орден Всецелого balance, но...
Говоря себе под нос, верховный правитель, невзирая на потерю лучшего подданного Чуделкина, перед тремя мятежниками демонстрировала безграничное спокойствие.
— Если честно, рыцарский орден был всего лишь средством к достижениюцели. Желаемая мною военная мощь не должна быть способна мыслить и обдумывать решения, что уже говорить о памяти и эмоциях? Это масса человеческих оболочек, что полностью посвятила себя истреблению врагов. Любой, кто предстанет пред ней с тёмной стороны, тут же подвергнется уничтожению. Другими словами, это уже не люди.
— Что вы...
Игнорируя слова Кирито, Администратор высоко подняла левую руку. В ней она сжимала треугольную призму, сияющую насыщенным фиолетовым — модуль благочестия, извлечённый изо лба Юдзио.
— Да, Чуделкин был всего-навсего глупеньким клоуном, но старейшина оказался полезным. Он даровал мне время на связывание всех сегментов моего длинного искусства. Теперь... пробудись, мой верный слуга! Бездушный палач!
Юдзио наконец-то всё понял, услышав последние слова.
Она говорила о том искусстве, читаемом ею из глубин кровати, когда он вернулся в комнату уже с истинной своей личностью. Слишком долгое заклинание было сложным даже для Первосвященика, ведь ни одну строку нельзя пропустить, восполнив силой разума. Сейчас Юдзио сможет увидеть плод её долгих трудов. Сейчас наступит тот момент.
Среброглавная Администратор громко выкрикнула два слова, слишком коротких, чтобы их возможно было прервать, но они несли за собой могучую силу — они посеяли смятение в рядах троицы.
— Release recollection!
Ядро искусства полного контроля вооружения. Секретное искусство для освобождения памяти оружия и использования мощи, выходящей за рамки любого священного навыка...
Однако в руках нагой Администратора не было даже небольшого кинжала. Или... неужели это высвобождение силы модуля благочестия в её левой руке? Но ведь треугольная призма, созданная совершенно недавно, не должна обладать памятью!
Как только тихий, но чистый и ясный звук проник в сознание Юдзио, он в ту же секунду изумлённо посмотрел на Первосвященника.
Сзади... нет, со всех сторон он улавливал постепенно нарастающий металлический лязг. Юдзио осмотрел комнату, но, когда понял, судорожный вздох сорвался с его губ.
Зал в сорок мэру в диаметре оставался неизменным: колонны продолжали стоять по кругу. Кроме одного. Бутафорские мечи, украшающие дорогой мрамор, слегка дрожали. Все также отливая золотым блеском, они издавали пронзительные звуки.
— Что... что это?! — Дрожащий голос Юдзио смешался с внезапно сказанной фразой Алисы: — Невозможно!
Самый крупный «меч», находившийся на сотом этаже, достигал три мэра в длину! Даже Администратору не под силу размахивать столь огромным оружием направо и налево. Примерно тридцать мечей находилось в зале. Примерно тридцать мечей изнывали и дрожали, прикрепленные к колоннам — они все стали подвластны Первосвященнику.
Есть одно правило: пока ты не достиг со своим мечом столь сильной близости, что кажется, будто бы он — часть тебя, применение искусства освобождения воспоминаний невозможно. Именно так помнил Юдзио, и на то были причины. Ведь лишь глубокие связи между драгоценным мечом и владельцем могут позволить полное единение между ними в виде доступа к памяти.
Первосвященник, для которой подчинённые являлись всего лишь инструментами, не смогла бы сформировать такие связи со всеми тридцатью имитациями мечей. А потому, что за воспоминания она хотела высвободить? И как это возможно, учитывая природу орудий?
На глазах трио, стоявшего неподвижно, оружие внезапно загремело. Тот звук был во много раз сильнее предыдущего: сверхмощная вибрация прошла по всем мечам, и они сорвались со столбов, полетев вперёд.