Sword Art Online 14: Единение Алисизации

У Юдзио от потрясения перехватило дыхание; рыцарь у него на глазах смело выставила грудь вперёд и сердито посмотрела на правителя, не утерев лицо от слёз.

Тысячи слов, что бьют человека сильнее меча, попали прямо в Администратора, но она не приняла их удары на себя, изобразив на лице не слабую — холодную улыбку. Эта женщина ни в грош их не ставила и не считала нужным тратить на них свои эмоции.

— Боже-боже, Алиса-тян. Похоже, ты нахваталась довольно плохих идей. А ведь прошло всего пять... или шесть лет? Прошло лишь столь мало времени... с момента твоего создания.

Ни торжественности, ни эмоций не было в её голосе, да и чего следовало ожидать? Но слова, изданные Администратором, были подобны холоду и звону серебра — о тепле в нём можно лишь воображать.

— Мне не хватает веры в вас, integrator units, это ты имела в виду? Ты меня слегка расстроила, ведь я вложила столько веры во всех вас... вы мои дражайшие куклы, тикающие так же чисто и бесперебойно, как и часовой механизм. Разве ты не полируешь скрупулёзно драгоценный меч, дабы он не заржавел, Алиса-тян? Я делаю то же самое. Мой презент, данный вам — модуль благочестия — служит доказательством моей любви. Все ради того, чтобы вы, мои любимые куклы, оставались вечно прекрасными. Все ради того, чтобы вы не тревожились и не страдали, подобно остальной массе людей.

Отчуждённо улыбнувшись, как умела только она, Администратор приподняла левую руку и закрутила пальцем треугольную призму. Это был улучшенный модуль благочестия, извлечённый изо лба Юдзио.

Женщина посмотрела на Алису сквозь фиолетовый свет призмы, отчего прозрачные глаза её наполнились цветом сумерек, и нежно прошептала:

— Бедная Алиса-тян. Твоё прекрасное лицо столь измотано. Ты печальна? Или, вероятно, всему виной гнев?.. Если бы ты только приняла мой дар и навеки осталась прекрасной куклой, ты бы не страдала сейчас. Бессмысленные эмоции никогда бы тебя не потревожили, бедняжка.

Мелодия капающих слёз, что стекали по щекам Алисы на золотые доспехи, сошлась в дуэте с холодным лязгом металла. Душистая олива, вонзившаяся в пол у ног рыцаря, разрезала плотный ковёр и вошла глубоко в мрамор.

Вложив достаточно силы в обе руки, дабы повредить материалы нерушимого Центрального собора, Алиса выдавила из себя слова, сдерживаемые дрожащим голосом:

— Вы думаете, что... дядя... его Превосходство, Командующий рыцарями Беркули, никогда не беспокоился и не страдал за те бесконечные триста лет, что он жил как Рыцарь Всецелого? Так вы думаете, Уважаемый Первосвященник? Вы утверждаете, что не знаете о той печали, какую он, бесконечно преданный вам, носил долгое время в своём сердце?

Руки сильнее надавили на рукоять меча, отчего сталь громко зазвенела. В тот же момент Алиса закричала так сильно, что заглушила скрежет металла:

— Его Превосходство Беркули постоянно страдал, будучи обременённым миссией сохранять лояльность к Церкви аксиом и народу! Вам должно быть известно, что его Превосходство бесчисленное количество раз взывал к Палате старейшин усилить рыцарски ордена четырёх империй, которые давно зачахли, полагаясь лишь на красоту! Его Превосходство... дядя был в курсе даже того, что в наших правых глазах вырезана печать. Разве это не служит достаточным доказательством того, что он страдал больше всего от своих знаний?!

Сквозь боль и горькие слёзы прозвучал вопрос, но холодная улыбка-ответ Администратора была непреклонна, осветив ложным светом прекрасное в своей бледноте лицо.

— Как же это печально. Подумать только, мою любовь столь просто можно спутать... Само собой, я знаю про это.

Капля жестокости упала в ледяной океан её улыбки, дабы затем в нем раствориться.

— Скажу тебе следующее, бедная Алиса-тян. Не в первый раз номер один... Беркули забеспокоился о таких бесполезных вещах. По правде, это дитя высказывало похожие мысли ещё сотни лет ранее. Так что мне пришлось исправить его.

Она впервые за всю встречу насмешливо засмеялась — коротко и непродолжительно.

— Я заглянула в воспоминания Беркули и стёрла все-е-е-е тревоги, что так ему докучали. Не только ему... то же самое произошло со всеми рыцарями, появившимися за сотни лет до тебя. Я позволила им забыть все беспокоящие их воспоминания. Не волнуйся, Алиса-тян. Я не буду на тебя сердиться за такую мелкую ошибку. Я непременно удалю эти воспоминания, из-за которых у тебя столь грустное лицо. Я непременно снова сделаю тебя куклой, которой не пристало думать о таких пустяках.

Сдерживаемый смех Администратора был единственным, что сотрясало свинцовую холодную тишину.

Боле она не человек.

Этот смешок был страшнее крика дьявола — все тело Юдзио затряслось от страха и покрылось гусиной кожей. Мечник убедился в абсолютной бесчеловечности их Первосвященника.

На собственном теле Юдзио испытал весь ужас способности по своей воле стирать и, вероятно, переписывать память человека. Когда он произнес три неизвестных заветных слова, Администратор запечатала его воспоминания и превратила его в Рыцаря Всецелого, который направил меч на Кирито и Алису.