Свора

— Да ладно, Манделла, у меня полно музыкантов в студии, и записи должны идти по плану. Ты можешь сочинить песню после обеда?

— Ты что, с ума сошла? — недоуменно спросил он.

Америка достала сигарету из переполненной сумки, потянулась за спичками и прикурила.

— Я хочу, чтобы ты сам записал песню.

— Я?!

— Ты.

— Вот теперь я точно знаю, что ты сошла с ума.

Подошел официант с вином и налил немного в бокал Бобби, чтобы тот попробовал. Он передал бокал Америке. Она глотнула и кивком выразила согласие. Когда официант ушел, она сказала:

— Хм… «Очаровательный малыш Бобби», думаю, тебе пора вернуться к старым занятиям. Ты должен быть наверху и записывать хиты.

Бобби не застал Шарлин вечером. Она уехала в театр. К холодильнику была прилеплена записка:

«Прости!

Люблю тебя!

Не говори Рокету!!!

И не жди.

Ш.»

Бобби попытался расшифровать это послание. «Прости» означало, что Шарлин ничего не хочет обсуждать. Она написала «Люблю тебя», чтобы сделать ему приятное. «Не говори Рокету» имело прямой смысл. «Не жди» — значит, она поздно вернется домой.

Какое счастье, что она не его подружка. У этой девушки слишком высокие амбиции, ее ничто не остановит.

Шарлин… Лучше бы он не знал ее. Зачем было селиться втроем?

Но сегодня даже мысли о Шарлин не могли испортить настроение Бобби. Благодаря Америке Аллен после семи лет молчания он впервые запел. Он пошел в студию и обскакал Руфуса Т. Рэма. Да. И удивил всех, включая самого себя. Оказывается, у него есть голос. А это что-то да значит! Не тоненький завывающий голосок «Очаровательного малыша Бобби», а низкий и сексуальный. Он сумел заставить свои песни зазвучать.

Америка пришла в восторг.

— Ты это сделал, парень, — она одобрительно похлопала его по плечу. — Ты действительно это сделал! А какой голос!

День удался. Бобби, конечно, удивился, когда Америка напомнила ему о прошлом. Он думал, что его секрет никогда не раскроется. Бобби никогда ничего не говорил даже Рокету. А когда упомянул об этом Шарлин, то та просто не поверила.

А вот Америка знала все. Она провела настоящее расследование и обнаружила альбом 1963 года, на обложке которого была фотография толстого улыбающегося «Очаровательного малыша Бобби».

— Когда мы познакомились, мне показалось, что я тебя уже знаю, — сказала она. — Я все время пыталась вспомнить, где тебя видела, но поначалу не могла, а потом, неделю назад, все стало на свои места. Десять лет назад я была в Нашвилле с друзьями и видела толстого мальчика по телевизору. Тогда я спросила себя: почему этот негр поет в стиле «кантри»?

— Так как же ты все-таки догадалась, что это был именно я?

— Дорогой, ты приходишь и говоришь, что никогда не занимался музыкой. Это явная ложь. Я точно знала, что ты давно с ней знаком. А потом до меня дошло: ведь это «Очаровательный малыш Бобби», — она довольно рассмеялась. — Моя память накапливает лица, как верблюд воду!

— Мне все равно трудно понять. Внешность изменилась, и голос тоже. Как ты догадалась?

— Глаза не изменились, хотя ты стал старше и значительно мудрее. Пора возвращаться на работу. Ты должен петь. И гораздо лучше, чем Руфус Т. Рэм.

Америка умела убеждать. Она уговорила Бобби попытаться, и оказалось, будто он только этого и ждал. Когда он открыл рот и запел, то все услышали новый голос Бобби Манделлы. Теперь ничто не собьет его с намеченного пути.

Бобби хотелось отпраздновать успех. Он поставил пластинку Марвина Гэя и Тамми Террела, просмотрел записную книжку и позвонил блондинке, продавщице косметики. Поскольку Шарлин вернется поздно, Бобби решил воспользоваться пустой квартирой.

Блондинка явилась в черном платье с оголенной спиной и на высоких каблуках. От платья они избавились, а туфли остались. Бобби с энтузиазмом вступал в новую жизнь, и девушка пищала:

— О неграх говорят правду!

Через пятнадцать минут нужда в ней отпала, Бобби подошел к телефону и набрал номер Рокета в Лос-Анджелесе.

— Все в порядке? — заволновался Рокет.

«Нет. Лучше бы ты вернулся. Шарлин спуталась с Маркусом Ситроэном. Но это не мое дело».

— Конечно, а как фильм?

— Отлично. Я играю бродягу из Нью-Йорка и вспоминаю нашу молодость.

— Наверное, это интересно.

— Безусловно. Здесь полно красоток с такими формами, что устоять невозможно.

— Ну и?..

Рокет недовольно хмыкнул.

— Да ничего, у меня есть Шарлин, так что это не нужно. Я хочу с ней поговорить.

«Черт подери! Если он скажет Рокету правду, то они с Шарлин расстанутся, а если удастся избавиться от Маркуса Ситроэна, то путь для мистера Бобби Манделлы, ждавшего пять длинных лет, открыт».

Нет. Бобби не мог так поступить. Во всяком случае, по отношению к Шарлин.

— Она поздно вернется из театра, — туманно объяснил он. — У одной из подружек день рождения.

— Где?

— Не знаю, в чьем-то доме.

— Я так скучаю по Шарлин, — с любовью произнес Рокет. — Ты знаешь, что я хочу сделать? Пусть приедет ко мне. Ей нужно познакомиться с моим агентом. Вот будет здорово, правда?

— Ты сказал, что приедешь на следующей неделе?

— Съемки задерживаются. Я им понравился. И мне увеличили роль.

— Здорово.