Свора

Пленник замер с подбородком у перекладины и на всякий случай переспросил, думая, что из-за стука в ушах не так понял доктора.

– Трижды девять, – с усталой улыбкой, редко сходящей с его лица, повторил врач. – Сколько?

– Не гребу, о чем толкуешь, – проворчал подопечный.

– Вот именно. Чтобы узнать правильный ответ, придется найти нужное место, в этом месте отыскать нужную книгу, прочитать ее и правильно понять, разобрать примеры, вникнуть в смысл и под конец заучить итоговую таблицу. В зависимости от удачливости и выбранного направления, на все про все могут уйти сутки, а может не хватить и года. Но есть и второй вариант: просто спросить у того, кто знает.

– Намек понял.

– Не артачься. Ярослав лучше кого бы то ни было знает, что и как делать. Его задания могут показаться странными, но они не с потолка взяты и не из пальца высосаны. Можешь расшатать все турники в округе, но не приблизишься к цели ни на шаг, а можешь справиться со щенком – и сразу поймешь всю суть. В этом и…

– Блин. – Герман спрыгнул и со всех ног рванул в лес. – Щенок…

* * *

Егерь и Злата вернулись в бункер раньше обычного – охота выдалась удачной, под вечер взяли упитанного рогатого зайца и решили не дразнить пролитой кровью рыщущих в округе хищников. Меткий бросок копья и спас томящегося взаперти Желудя – задержись отшельники хотя бы на час, и песик сдох бы от жажды и душной тесноты.

Девушка первым делом напоила питомца из походного бурдюка, затем отец притащил ведро воды из ручья и окатил ссохшуюся, посеревшую, словно старый пепел, шкуру. Лежавшая ничком тушка, почти неотличимая от трупа, шевельнула лапками и застучала хвостом. Когда Грид выбежал на полянку, звереныш уже нарезал круги подле спасительницы и норовил облизнуть мыски сапог.

– Ну, и где тебя черти носили? – прорычал Ярослав, шагнув к парню.

В ярости великан напоминал ожившего истукана, высеченного из дуба языческого идола, над которым сошлись грозовые тучи. Желваки заиграли на острых скулах цвета обветренной древесины, тугие косы усов задрожали, бледные губы сжались в едва различимую черту.

– Я… – Герман запустил пальцы в отросшие пряди на затылке и перевел взгляд с готового взорваться старика на притихшую девушку, выглядевшую так, будто это она виновата в случившемся.

Не найдя поддержки, посмотрел на косолапый, сморщенный комок. Желудь, понятное дело, не мог затаить на парня обиду, как и догадаться, что полное страданий заключение в коробке – его злой умысел. Поэтому, заглянув в желтые глаза, тут же с визгом бросился к пленнику, но охотница схватила щенка и прижала к груди, получив в награду липким языком в нос.

– Сказать нечего? – Егерь навис над Гридом и сжал кулаки. – Ладно шуховцы, ладно мы, но кутенок что тебе сделал? Чем так насолил, что угодил в душегубку?

– Отвали! – Парень оттолкнул Ярослава – легонько, ладонями, но тот отшатнулся, словно сила и мощь покинули вмиг одряхлевшее тело. – Это случайно вышло!

– Случайно?! – в сердцах воскликнул старик, не обратив внимания на толчок. – А голова тебе на кой тогда? Случайно можно кружку со стола сшибить, но не бросить животину на верную гибель! Слушай сюда, изверг. – Похожий на корень дуба палец ткнул спорщика в плечо. – Береги щенка, как зеницу ока, и ни на шаг от него не отходи, понял? Мое терпение велико, но не безгранично, и видит Лес, я устал сносить твои выходки! Запомни, шкет: эта – последняя!

Сказав это, Ярослав фыркнул и скрылся в подземелье. Дочь постояла недолго у входа, ожидая не то объяснений, не то извинений, но, не дождавшись ни слова, ушла за отцом. Желудь проводил ее до бронированной двери, вернулся к парню и подставил обугленное брюхо. Герман скривился, глядя на катающегося под ногами уродца, и отправился в дубраву, откуда приволок обломок сушины. Коль уж отлучиться не получится, придется тренироваться прямо тут, и весящий добрые полцентнера дрын станет отличным подспорьем в силовых упражнениях.

Песик принял бревно за игрушку для себя, любимого, вцепился в скол и с утробным рыком попытался оттащить к лежбищу, но не смог даже перевернуть или хотя бы раскачать, однако сдаваться так просто не собирался.

– Развлекайся, – буркнул пленник и последним спустился в убежище, прежде чем ночь накрыла дубраву.

Постепенно он учился отсеивать не только чувства, но и мысли, мешавшие спать сильнее буйства запахов и звуков. Все ненужное и бесполезное в данный момент отходило на задний план по простой причине – терзание и самоедство (особенно перед сном) еще не решили ни одной проблемы, зато добавить могли немало. Уж если загружаться, то лучше с утра – отдохнувшим, посвежевшим и плотно позавтракавшим, чем ворочаться с боку на бок до рассвета в тщетных попытках облегчить свою участь.

Но одно дело – быстрый сон, полностью зависящий от того, как себя настроить, подготовить. И совсем другое – сновидение, приходящее по собственной воле и обретающее произвольную форму, порой входящее в затуманенный разум такими гранями, что встаешь с твердым ощущением, будто тебя всю ночь избивали батогами.