Своих не сдаем!

Чтобы попасть на крышу соседнего дома, мне пришлось пройти по краю бетонной конструкции, которая соединяла оба строения, образуя арку. Никогда не понимал замысла строителей, которые соединяли дома такими бетонными «решетками». То ли для красоты, то ли еще для чего, хрен его разберешь.

Шесть метров бетонной плиты шириной всего в двадцать сантиметров. Это много? Если, это, к примеру, бордюр, то всего ничего! Подумаешь пройти шесть метров по бордюру. Делов, то! Можно пройти и с закрытыми глазами. А теперь представьте себе, что этот бордюр висит на высоте пятнадцати метров и под вами не страховочная сетки или водная гладь, а самый настоящий бетон. Страшно! Еще как страшно! А, что делать, если надо? Прошел, эти проклятые шесть метров, правда показались они мне самыми трудными и опасными, шестью метрами в моей жизни.

Перебравшись на крышу другого дома, точно такой же пятиэтажки, я присел, на теплый еще, после жаркого майского дня, рубероид. Разложив, перед собой три осколочных гранаты, поочередно разжал у них усики и, выдернув кольца, метнул вниз. Гранаты легли очень удачно, они остались лежать на тенте навеса, прямехонько над головами, защитников блока.

Не дожидаясь взрыва, бросился бежать по крыше дома, я успел пробежать метров сорок, когда позади раздался строенный взрыв гранат… а еще через мгновения «ухнуло» так, что под ногами задрожала твердь, я где-то сзади послышался звук обрушившегося здания.

Ё-мое! У них там, что тонна взрывчатки хранилась? Оглянувшись назад, увидел, что часть дома, примерно, на один подъезд, обвалилась вниз. Ничего, так шарахнуло, прилично!

Высунувшись из-за парапета крыши, огляделся, во дворе – баскетбольная площадка, обнесенная высоким, четырехметровым сетчатым забором. Порванная во многих местах сетка укреплена несколькими слоями «ягозы». Площадка забита людьми, как будто это были шпроты в банке – плотно прижавшись, друг к дружке, за сеткой стояло немногим больше сотни людей, разного возраста и пола. Рядом с баскетбольной площадкой стояло несколько грузовых машин, в чьих кузовах были размещены крупнокалиберные пулеметы «Утес».

Когда прогремел взрыв, нескольких солдат, которые перегораживали выход людям, повалило на землю, мощной взрывной волной. Те из заложников, которые были ближе всех к выходу, и которые быстрее остальных пришли в себя после взрыва, бросились бежать прочь.

Уложив автомат на край парапета, открыл огонь из автомата, бил короткими очередями, пытаясь достать, как можно больше бойцов противника, находящихся в непосредственной близости от мотков «ягозы». Мои пули не всегда попадали в противника, некоторые ранили и убивали заложников… ну, а как по-другому, пуля – она же дура?

Укрывшись за парапетом, отполз метров на десять, прочь от того места, откуда стрелял – больше двигаешься, дольше живешь. Снова выглянул из-за парапета, открыл огонь… отстрелял рожок, снова переполз вдоль крыши дома.

Противник догадался, откуда я стреляю, по парапету дома заколотили тяжелые пули калибром двенадцать и семь миллиметров. Эти «гвозди», пробивали парапет навылет, не оставляя ни одного шанса на то, чтобы выжить, спрятавшись за ним.

Нащупав крышку люка, рывком поднял её и в самый последний момент успел провалится вниз… еще мгновение и пули «крупняка» разнесли бы в клочья мое бренное тело. Падение с трехметровой высоты не прошло даром, я со всего размаху ударился ребрами о перила, ограждавшие лестничный марш. Знатно так приложился, аж искры из глаз посыпались, да дыхалка сбилась, что, думал так и не смогу восстановить её.

Судя по грохоту и сыпавшееся сверху штукатурке, «Утес» по прежнему, продолжал долбить по крыше, видно, сильно я разозлил стрелка.

Неожиданно, внизу послышались торопливые шаги и возбужденный шепот. Кто-то подбирался ко мне снизу, по лестнице. Ребристое яйцо «феньки» само легло в руку, и как только, голоса стали совсем близко – два бойца противника, поднялись на четвертый этаж, Ф-1, полетела вниз. Сжавшись, я открыл рот и зажал уши руками. Взрыв гранаты в замкнутом пространстве – ужаснейшая вещь, может на раз мозги, через уши выдавить.

Ба-бах! – басовито лопнула граната, троекратно усилившимся эхом, ударив по ушам.

– А-ааа! – раздался снизу вопль, полный отчаяния и боли.

Перегнувшись через перила, выпустил длинную очередь из автомата, щедро так, на полрожка. И тут же бросился вниз по ступенькам.

Двое. Один погиб сразу, взрыв гранаты разорвал горло и перерубил позвоночник, практически отдели голову, которая теперь соединялась с телом, лишь небольшим куском кожи и мышц. Второй, тоже получил смертельные ранение – взрыв разворотил грудную клетку, вывернув ребра наружу, так, что было видно сердце… и как он только, с такой раной мог еще и орать?!