Своих не сдаем!

– Нет, «бардак» отправился зачищать следующий «накопитель». Надо менять тактику, нельзя, нападать на каждый «накопитель» по очереди. Да и разделившись, мы успеем намного больше, чем действуя одной командой. Да, вы не бойтесь парни, вам только и надо, что создать как можно больше шума. Как стрельба начнется, заложники сами сообразят, что пора драпать. Вы, главное, перед началом стрельбы, не спешите – посидите чуток, осмотритесь там, что да как. Определите порядок стрельбы, первыми поражайте те цели, которые могут вас достать: пулеметные гнезда, гранатометчиков и так далее. И не «зарывайтесь», как только увидите, что заложники бросились в рассыпную, отходите. Лучше будет, потом еще с другой позиции открыть огонь, и для дела так полезней и для вас безопасней. Если больше не свидимся, то, как закончите, отходите к поселку Партизанский. Там должны быть наши. Сейчас проберетесь вдоль дома и ждите под балконами, как только начнется стрельба, не зевайте! Ну, все пацаны, давайте – ни пуха, ни пера!

– К черту! – синхронно ответили Боцман и Дэн.

Я, на крачках вылез из-под балкона и бесшумной тенью скользнул вдоль дома. Вступившая в свои права ночь никак не хотела быть тихой и сонной. По всему району раздавались звуки стрельбы и взрывов. К моему не малому удивлению стреляли не только в той стороне, куда уехал «бардак», но и там, где мы уже успели отметится – возле детских садиков. Между кем, там сейчас шел бой, было совершенно не понять. То ли наши подошли, то ли исламисты сцепились друг с другом. На войне всякое бывает. Помню, мне как-то в руки, попалась статья о военных потерях сил коалиции, во время войны в Афганистане, так вот на долю «дружественного огня» приходилось не меньше тридцати процентов, от общего числа погибши и раненных, это получается, что каждый третий солдат погиб от своих же пуль. Вот, такая вот, арифметика!

Оставшись один, облегченно выдохнул, все-таки, как ни крути, но, я одиночка по жизни. Всегда таким был, нет, семья понятное дело у меня есть – жена и две дочки, все как надо, я их очень люблю… но, вот в делах, партнеров и компаньонов у меня никогда не было. Вот и сейчас, оставшись один, я только обрадовался – не надо ни за кем следить, переживать и отдавать приказы, посылая людей на смерть. Одному, оно лучше и спокойней.

Автомат привычно лежит в руках… надо же, как будто и не было мирной жизни, казалось, что дом, семья, дети – все это было очень и очень давно, в той… старой жизни, где не было места оружию, врагам и постоянно опасности, которая может напасть на тебя из-за угла. Еще несколько недель назад меня заботили, совершенно другие вопросы: какой курс доллара будет к концу недели, подорожает ли к лету недвижимость, и если подорожает, то насколько, удастся ли в этом году курортный сезон или нет. А сейчас? Сейчас я думаю, о том, хватит ли мне патронов, да гранат, для предстоящей схватки… ну и чтобы в темноте не напороться на растяжку или какую-нибудь другую военную «пакость».

Улицу Блюхера, я пересек быстрым, рывком… раз и уже на другой стороне. С этой стороны двора царила непроглядная тьма, освещаемая лишь заревом близких пожаров. Кажется, группа Николая уже вступила в бой, где-то там вдалеке, возле недостроенного троллейбусного моста идет жаркая схватка. Тяжело им, видать, сейчас приходится. Враг, же не совсем дурак, разгадали наш не хитрый замысел, а может, элементарно перехватили мое сообщение по рации. Ну, да ладно, главное сейчас даже не освободить заложников, а не дать возможности врагу использовать их в своих целях. Ага, как бы это и не звучало жестоко и подло по отношению к ни в чем не повинным людям, но если они сегодня ночью погибнут под пулями охранников, то завтра их не выведут к нашим боевым порядкам. Получается, что смерть нескольких сотен мирных граждан сегодня, спасет жизни тысячам завтра, так как, я очень сомневаюсь, что если враг пойдет в атаку, толкая перед собой беззащитных женщин и детей, то оставшиеся защитники города смогут открыть по ним огонь. Точно, не смогут! Чтобы стрелять в беззащитных людей, тем более в женщин и маленьких детей, надо быть последней сволочью и тварью, у которой нет, ничего святого в жизни… надо быть, таким как – я!

Подкравшись к углу дома, который стоял параллельно дороги, я забрался на балкон первого этажа. Проникнув в квартиру, перебрался на лестничный марш и быстро поднялся на последний, пятый этаж. А, вот и выход на крышу. Осторожно крадясь, где ползком, а где и на карачках, пересек всю крышу вдоль. Совсем рядом, всего в каких-то шести метрах крыша соседнего дома, который стоит перпендикулярно дороге. Внизу, подо мной, на стыке двух домов, стоит усиленный пулеметом блок. Несколько легковых машин, чьи борта прикрыты листами железа. Мешки с песком образуют пулеметное гнездо и несколько огневых точек, из которых торчат стволы автоматов, все это накрыто несколькими слоями маскировочной сетки, брезента… и разноцветными покрывалами, явно украденными из квартир.