Своих не сдаем!

Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! – пистолет в моих руках, дернулся несколько раз, выпуская пулю за пулей. Глушитель гасил звук выстрела так себе, затвор щелкал, как пневматическая винтовка в тире. Оба солдата лежали поломанными куклами на вытоптанной тропинке, вдоль забора. Один из них навалился телом на сетку забора, шлем с его головы свалился, показав входное отверстие от пуль. Подхватив автомат с земли, стремительно бросился к забору. На ходу вытащил из чехла штык-нож, и соединил ножны с клинком, получились кусачки, которыми можно сравнительно легко, разрезать металлическую сетку.

Прокусив проход в заборе, перелез на территорию вражеского лагеря. У обоих, застреленных караульных были семьдесят четвертые «весла». Приблизившись к телам солдат, я заметил, что один из них еще жив, пули не смогли пробить тяжелый бронежилет-«четверку», лишь ранили и оглушили бойца. Удар ножом, отправил раненного противника в страну вечной охоты. Ну, туда ему и дорога…

До ближайшей палатки было чуть больше ста метров. Можно было подобраться поближе, но зачем, если можно и отсюда открыть огонь, тем более, что моя задача разворошить муравейник.

Отложив автоматы, убитых караульных в сторону, я вытащил из карманов их «разгрузок» магазины. Подтянув трупы, уложил их друг на друга, таким образом, чтобы получился невысокий «бруствер». Защита, так себе, но тела, облаченные в тяжелые бронежилеты, смогут выдержать напор пуль калибра 5.45… ну, а большего мне и не надо, все-таки рыть окоп в полный рост у меня времени нет.

Вскинув свой автомат, я встал на одно колено, и, уперев приклад в бедро, выстрелил из подствольного гранатомета. Хлоп! – граната покинув ствол ГП-25, по широкой дуге улетела вглубь лагеря. Бум! – раздался, еле слышный в тумане, взрыв ВОГа.

Когда граната была еще в воздухе, я, уперев приклад автомата в плечо, открыл огонь по брезентовым стенкам, ближайшей платки. Магазин «сорокапятка» опустел за считанные мгновения, отбросив автомат на мертвые тела, схватил трофейный АК-74 и снова открыл огонь, как только опустел магазин и в этом автомате, откинул его и схватился за следующий.

Отстреляв третий по счету рожок, я укрылся за «бруствером» из мертвых тел, и сноровисто заменил магазины во всех трех автоматах. На территории базы разгорался самый настоящий бой: где-то рядом, метрах в ста пятидесяти, прочертила воздух реактивная струя противотанковой гранаты, выпущенной из РПГ-7. Через несколько секунд, следом пронеслась еще одна граната.

Взрыв! Следом еще один, на этот раз настолько сильный, что земля содрогнулась у меня под ногами, а утреннюю серую хмарь осветила сильная вспышка кроваво-багряного цвета. Где-то бил длинными очередями «ручник», судя по звуку, это был РПД-44.

Высунувшись из-за пирамиды мертвых тел, отстрелял один за другим, все три магазина. Стрелял по метавшимся в темноте фигурам, она хорошо были видны на фоне разгорающегося пожара – одна из противотанковых гранат, попала в топливный «наливник», взорвав его. Горящая саляра разлилась вокруг искореженного остова машины, подобно лаве вулкана.

Внося свой вклад в общую суматоху, выпустил два ВОГа. Гранаты взорвались между палатками. Пострадал при этом кто-то или нет, не знаю, да это и не важно, сейчас главное, чтобы на нас обратило внимание как можно больше людей. Работа у нас сегодня такая – привлекать к себе внимание… вызывать огонь на себя!

Неожиданно, в мой импровизированный бруствер попало несколько пуль, потом еще несколько, а потом, они стали впечатываться с так часто, что иногда сливались в один общий треск и свист. Меня заметили! Ну, вот накаркал! Мля! Хотел внимания?! Получи!

Плотно вжимаясь в мокрую после тумана землю, пятясь назад, отполз за забор. В ответ не стреляю, да и зачем, во-первых, точно ни в кого не попаду, а во-вторых, потеряю драгоценное время. Хорошо, что с этой стороны, враг не ожидал нападения и не заминировал подступы, а то, диверсия закончилась бы, так и не начавшись.

Мои ноги повисли в воздухе, а это значит, что я добрался до неглубокой канавы, которая, по всей видимости, была руслом пересохшего ручья. Ёп! А ручей, зараза, и не такой уж пересохший, на дне канавы стояла вода. Стараясь не шуметь, прополз метров двадцать по дну канавы, и, добравшись до поворота, высунулся наружу… и тут же, снова, упал лицом в застоявшуюся воду – рядом с забором базы, взорвалось несколько ручных гранат.

Как только взрывы отгремели, высунулся из-за края канавы. Ага, примерно с десяток бойцов противника, осторожно, прикрывая друг друга, и рыская стволами автоматов по сторонам, подходят к тому месту, откуда я вел огонь. Сдвоенный взрыв ручных гранат, раскидал в разные стороны «мертвый бруствер». С моей, нынешней позиции, хорошо было видно, что от трупов остались лишь ноги и мешанина из плоти, костей и синих внутренностей. Несколько сегментов сетчатого забора повалились, скрыв прорезанный проход.