Своя жизнь

Чётко следуя полученным инструкциям, я низко поклонился и медленно протянул син-гунто, намереваясь уложить его на специальную подставку, но тут у меня за спиной совершенно неожиданно прозвучал чей-то голос.

– Лейтенант Икари, если я не ошибаюсь?

Аккуратно положив клинок, я повернулся назад.

Позади меня стояла старая японка, опирающаяся на руку молодого парня – всего лишь года на четыре старше меня, держащего над ней зонтик. Я уже знал, кто это – Юмико Курибаяси, последняя оставшаяся в живых дочь генерала. Годы согнули её спину и изрезали глубокими морщинами лицо, но голос и взгляд остались столь же твёрдыми, что и в молодости…

– Так точно, госпожа, – низко, с почтением поклонился я.

– О тебе говорят, как об одном из лучших воинов Империи.

– Нет, госпожа, я всего лишь солдат – не лучше и не хуже других.

– Ты тот, кто, как говорят, управляет тем огромным роботом?

– С роботом или без, я всё равно буду защищать то, что мне дорого, – просто ответил я.

– Ты молод, – задумчиво произнесла Юмико. – Даже очень молод – почти ребёнок, но тебя уже отметил сам Император. И ты достаточно храбр, если всё то, что я слышала о тебе – правда.

Я промолчал. К чему сейчас что-то говорить? Подтвердить её слова – проявить совершенно ненужное хвастовство и гордыню, а мне бы этого не хотелось. В конце концов, не я выбрал свою новую жизнь, а она выбрала меня, и мне остаётся лишь принимать всё как данность.

И просто делать свою работу.

– Пожалуй, ты тот, кто мне нужен, – непонятно заявила японка. – Изо, помоги мне.

Опираясь на руку внука (или правнука?), дочь генерала подошла к алтарю и слегка дрогнувшей рукой сняла син-гунто со стойки.

– Отец завещал передать этот меч тому, кто сможет защитить Империю лучше всех, – произнесла Юмико, глядя мне в глаза. – Когда-то служить в армии считалось честью, а потом десятилетиями в солдаты шли только разные неудачники. Годы, десятилетия… Хорошо, что это закончилось. Иногда я думаю, что Второй Удар стал для нас благом…

В надтреснутом голосе старой японки зазвенели торжественные нотки.

– Солдат, – обратилась она ко мне. – Клянёшься ли ты защищать Империю, не щадя ни себя, ни врагов? Клянёшься ли ты умереть ради её процветания и выживания?

Во рту разом пересохло, в ногах появилась предательская дрожь, а сердце забилась намного чаще обычного. Но я ЗНАЛ, что мне сейчас нужно делать.

Опустился на правое колено прямо на размокшую от дождя землю, склонил голову и вытянул руки вперёд.

– Клянусь, – хрипло выдавил я, ощущая, как ладоней касаются шершавая рукоять и обтянутые кожей ножны.

Крепко сжал син-гунто, аккуратно слегка сдвинул с него ножны и по совершенно неяпонской традиции прикоснулся к нему губами. На лезвии меча мелькнула вязь выбитых иероглифов – «Воинская доблесть до конца» и «Да здравствует Император».

– Клянусь, – повторил я, аккуратно задвигая клинок обратно.

По всему Токио-3 завыли сирены, загудели поезда и корабли в порту, засигналили автомобили. Одновременно с этим раздался грохот залпов артиллерийского салюта.

Империя прощалась со своим солдатом, до конца сражавшимся за неё.

* * *

Вновь всё тот же сон, но он больше уже не является моим кошмаром.

Транспортный отсек самолёта. За бортом гудят турбовинтовые движки Ан-12.

Привалившись спиной к двери в кабину, сижу, положив руки на колени. Передо мной в каком-то странном танце пляшут тени.

Что-то на мгновение заставило отвести взгляд, а когда я вновь повернул голову, то передом мной стоял высокий плотный офицер-японец в старом полевом мундире, с рядами орденов и медалей на груди. Секунды хватило на узнавание этого человека, пристально вглядывающегося мне в глаза.

Ноги словно бы сами собой подбросили тело вверх, спина выгнулась по стойке «смирно», кирзачи громко щёлкнули каблуками. Привычно вскинул правую руку к виску, но тут вспомнил, что голова непокрыта и неожиданно даже для самого себя сжал кулак, ударив им в грудь рядом с сердцем.

Как заправский римский легионер.

– Генерал Курибаяси!..

Офицер неожиданно вздрогнул.

– Курибаяси… Даа…

Лицо генерала, большее похожее на мраморную маску, разгладилось; в его глазах вспыхнул какой-то тёмный огонь.

– Да! Именно так меня когда-то звали!..

Привычным движением Тадамити провёл рукой по левому боку, но затем резко отдёрнул её, сжимая в кулак.

– Значит, это тебе Юмико передала мой меч? – пристально взглянул мне в глаза офицер.

– Да, господин генерал! – ответил я, неожиданно нащупывая на простом советском солдатском ремне рукоять висящего меча.

– Я видел тебя ТАМ, но здесь ты другой. Странно… Ты не японец, – с сожалением произнёс Курибаяси. – У тебя внешность варвара и странная форма, но ты – солдат. И ты – наш по духу. Только кто же ты на самом деле? Кому ты служишь?

– Я – русский, господин генерал! А служу… – на мгновение опустил взгляд, но тут же твёрдо взглянул в глаза давно умершему офицеру. – Я не могу предать свою Родину, но волею судьбы ныне стал солдатом, защищающим Империю.