Свой в своей стране (СИ)

Мы стояли тут минут сорок, когда подъехали другие воины нашего отряда. И лишь потом я спросил:

— Зачем мы здесь? В таком странном месте?

Гесер посмотрел на меня и улыбнулся.

— Разве ты ещё не понял? Кто подскажет?

— Мне не нравится здесь, — сказала одна рыжая воительница из нашего отряда. — Тут дурная энергетика.

— Тут погибло много людей, — кивнул Гесер. — И это — его врата. Путь, через который он хотел одолеть нас.

— Мы загнали его сюда. Обратно. А, значит, теперь наступает время моей битвы.

Гесер снял кроссовки и джинсы. Потом подошёл к самому краю воды у порта.

Он сделал шаг дальше. Любой из нас упал бы тут же в тёмную воду — но Гесер будто шёл по воздуху, по невидимым ступеням, медленно спускаясь к чёрной воде.

Когда до воды оставалось совсем немного, сама её поверхность тоже расступилась, открывая провал, внутри которого клубился чёрный дым.

Гесер поднял голову и посмотрел на нас. Его карие глаза лучились золотым светом.

Отрывок из романа «Золотые реки»*

*автор Гаврилов Пётр Семёнович, экономист и золотопромышленник. Один из создателей нейроэтики — направления науки о поведении электронных систем. Достижения этой науки позволили предотвратить возникновение так называемого «парадокса перворождения» и сохранить возможность сосуществования продвинутых систем искусственного интеллекта и человечества.

Август. Разгар сезона. Драга работает без сбоев уже неделю. Содержание золота на этом участке реки оказалось выше прогнозного. Это значит — зарплаты и премии для коллектива. И новые возможности развития для всего предприятия.

Можно, наконец, вертушку попробовать забрать из тайги. У него уже родился план спасения: «Урал» до тех мест пройдёт, даже нагруженный турбиной. Лопасть можно использовать как кран — накинуть на неё петлю, потом демонтировать отказавший агрегат, после чего поставить новый.

Повозиться придётся — но оно того стоит. Он уже начал привыкать к мобильности, которая даёт винтокрылая машина, и не хотел с ней расставаться.

Ми-2 они купили прошлой осенью, у разорившегося аэроклуба. В принципе, вертушка была «на ходу», только вот регламенты все вышли, конечно.

Основное они смогли сделать на своей базе, под его руководством. Вроде всё по инструкции было, и поначалу машинка радовала: возила хозяина по всему краю и за его пределы.

Что и говорить: он расслабился, перестал замечать тревожные признаки в работе движка. Да и, положа руку на сердце — заметить их было сложно. Всё ж таки машина не новая, многое списывалось на возраст.

Турбина отказала не сразу. Сначала упала мощность. Потом — показатели давления. В кабине запахло палёным, и он совершенно правильно решил вырубить движок.

Хотя спускаться на авторотации — это испытание для психики пилота. Но вот с выдержкой у него как раз всё было в норме.

Сел благополучно. Даже шасси не повредил: подвернулась в тайге подходящая полянка, совсем небольшая — как раз ровно для того, чтобы лопасти не разнесло о деревья.

И вот сидит он в машине. Слушает, как наверху остывающий металл потрескивает. О чём он думал? О жизни своей непростой и, чего уж там, грешной? О том, что почему-то в миг опасности жизнь вовсе не мелькала перед его глазами. Наоборот: лишь одна мысль поселилась в голове: надо жить дальше. Жизнь — это вообще здорово и интересно, а уж с деньгами и возможностями…

О сыне правда вот вспомнил. Мог ли он даже представить ту жизнь, которой живёт он, когда сам был ребёнком? Наверное, нет. Да и не захотел бы он в то время такой жизни.

Тогда ведь идея была. Вера настоящая. В то, что все люди могут жить достойно, а не бороться каждый день за выживание, выгрызая себе путь к свету среди себе подобных…

Он вздохнул и пошевелился в кресле. Что ж, руки-ноги целы, ни царапины. Вот уж свезло так свезло.

У него не было с собой ни спутникового телефона, ни навигатора. А ведь он даже по радио ничего не успел передать, когда началось! Даже не подумал об этом. Дурак. Потому что теперь радиостанция не желала включаться.

Аккумуляторы сели в конец… почему так? Резкий скачок потребления при спуске? Не понятно. Может, тут тоже была неисправность, которая сказалась и на турбине?

Он отбросил эти мысли. Не время. Потом, в спокойной обстановке, поговорит с техниками, определят, примут решение…

Надо выбираться. Иного варианта, кроме как пешком, в принципе нет.

Хорошо хоть ружьё всегда было под рукой. Это уже на уровне подкорки: в тайгу без оружия никуда. И без припасов тоже. Так что воды и питья, которые были с собой, на неделю хватит как минимум.

Он прикрыл глаза, чтобы вспомнить, на какой точке маршрута это случилось. Как назло, места нехоженые, не привлекало его это направление. Но вроде бы ничего сложного. Кроме времени.